Второй из братьев Салтыковых, Сергей, был совершенно другим человеком. Красивый и беспринципный, он сделал соблазнение женщин смыслом своей жизни. Он был смуглым, с темными глазами, среднего роста, мускулистый, но грациозный. Салтыков постоянно находился в поиске новых побед, всегда оказывался готов приступить к делу, пустить в ход свое очарование, увещевания и бурный натиск в наиболее подходящих для каждого случая комбинациях. Препятствия лишь укрепляли его в желании достигнуть цели. Когда он впервые увидел Екатерину, ему было двадцать шесть, и уже два года он был женат на фрейлине Елизаветы – Матрене Балк. Этот брак был заключен по минутному капризу: Салтыков однажды увидел, как она раскачивалась на качелях в Царском Селе, а ветер приподнимал ее юбку, обнажая лодыжки, и на следующий же день он сделал ей предложение. Теперь Матрена ему надоела, и он был готов завести новый роман. Салтыков заметил, что Петр демонстративно игнорировал Екатерину, а она скучала в окружавшем ее обществе. Тот факт, что великую княгиню тщательно охраняли, привлекал его еще больше, ее замужество за великим князем делало победу желаннее, а настойчивые слухи о том, что Екатерина все еще оставалась девственницей, окончательно взбудоражили его.
Екатерина заметила, как быстро этот молодой человек наладил отношения с Чоглоковыми. Ей это показалось странным. «Так как Чоглоковы не были ни приятны, ни умны, ни занимательны, то его частые посещения должны были иметь какие-нибудь скрытые цели». Мария Чоглокова, снова беременная, почти все время находилась у себя в комнате. Она просила великую княгиню навещать ее. Екатерина приходила к ней и часто встречала там Сергея Салтыкова, Льва Нарышкина, а также Николая Чоглокова. Все эти дни и вечера Салтыков придумывал различные способы занять месье Чоглокова. Он узнал, что этот флегматичный, лишенный воображения мужчина обладал талантом к написанию простых стихов. Салтыков в экстравагантной манере хвалил его сочинения и просил его зачитывать их. Таким образом, когда собравшиеся хотели избавиться от внимания Чоглокова, Салтыков хвалил его и просил польщенного поэта сочинить для него стихотворение. Чоглоков поспешно удалялся в угол комнаты, садился у печки и начинал писать. Он так погружался в свою работу, что не поднимался со своего места целый вечер. Его стихи провозглашались чудесными и очаровательными, и он продолжал писать. Лев Нарышкин перекладывал стихи на музыку, и распевал их вместе с Чоглоковым, аккомпанируя себе на клавикордах. Никто их не слушал, и все в комнате могли беспрепятственно вести беседы.
В этой атмосфере дружеской и веселой беззаботности Сергей Салтыков и приступил к новому завоеванию. Однажды вечером он стал нашептывать Екатерине о своей любви. Она слушала его со смешанными чувствами страха и удовольствия. Екатерина не ответила, но и не отвергла его. Он продолжал настаивать, и в следующий раз она спросила, что ему нужно от нее. Он описал состояние блаженства, которое хотел бы с ней разделить. Она перебила его: «А ваша жена, на которой вы женились по страсти два года назад, в которую вы, говорят, влюблены и которая любит вас до безумия… что она об этом скажет?» Пожав плечами, он постарался прогнать все мысли о Матрене. «Не все – золото, что блестит», – ответил он и добавил, что платит высокую цену за свое мимолетное увлечение. Он заверял Екатерину, что его чувства к ней были по-настоящему глубокими и выкованными из драгоценного металла.
Позже Екатерина так описывала путь, по которому ее вели:
«Ему было двадцать шесть лет; вообще и по рождению, и по многим другим качествам это был кавалер выдающийся; свои недостатки он умел скрывать: самыми большими из них были склонность к интриге и отсутствие строгих правил; но они тогда еще не развернулись на моих глазах. Я видала его почти каждый день; я не меняла вовсе своего обращения с ним, была такая же, как всегда и со всеми: я видела его только в присутствии двора или некоторой его части».
Поначалу она держала его на расстоянии. Она убеждала себя, что испытывает к нему лишь жалость. Как печально, что красивый молодой человек, неудачно женившийся, рискует всем ради нее, зная, что она недоступна, что она великая княгиня и жена наследника престола.
«К несчастью, я продолжала его слушать; он был прекрасен, как день, и, конечно, никто не мог с ним сравняться ни при большом дворе, ни тем более при нашем».