Екатерина Великая. Владычица Тавриды

Проснувшись не в шесть, как обычно, а в девять утра, она нашла себя под боком Потемкина, раскинувшегося на кровати во весь свой гигантский рост. Впервые в жизни, привыкшая рано вставать Екатерина, не хотела покидать постели. Она была оглушена наплывом чувств и ощущений. Горели три свечи в дальнем углу спальни императрицы. Она приоткрыла веки и тут же прикрыла, не желая расстаться со своим необычным состоянием. Чувствуя, что волшебство рассеивается, она неожиданно поняла, что у нее мокрые глаза. Текли непрошенные, беззвучные слезы, кои она промокала простыней. «Искусный обольститель!» – думала она, разглядывая спящего Потемкина. Видимо, почувствовав ее пристальный взгляд, тот проснулся. Всевидящий «Циклоп» сразу заметил ее мокрые глаза.

– И что сие значит, царица моя? – спросил Потемкин после небольшой паузы.

В голосе фаворита была заметна обеспокоенность. Но Екатерина понимала, что он догадался о причине ее странных слез. Стесняясь, она все же попыталась объяснить их:

– Сама не знаю, что на меня нашло. Видимо, так бывает у женщин от переизбытка чувств. Со мною такового прежде не случалось. Чаю, не испужала тебя, mon ami?

Последовал немедленный ответ:

– Эк, испужала меня! Я сам тебя любил и люблю до слез. Не смотри, что не видела их, – сказал он насмешливо и подмигнул ей.

Екатерина заулыбалась. Сии слова тронули ее; она благодарно прижала его крепкую руку к себе.

– Эдак вы, сударь, любую женщину может заполучить, даже самую стойкую, не то, что меня, живущую с «холодным супом», – сказала она, лукаво улыбаясь и отворачивая лицо от его взгляда.

– Холодным супом? – с удивлением переспросил Григорий.

– Так я называю князя Васильчикова, – сказала она саркастически.

Потемкин расхохотался.

– Коли суп, да еще холодный… Таковым супом можно отобедать, но не вкусно… – он, не докончив свою мысль, спросил:

– Позвольте полюбопытствовать, как вы соизволите меня прозвать? Не горячим ли супом?

Потемкин, навалившись на согнутую в локте руку, безотрывно смотрел на нее. Екатерина улыбнулась:

– Не знаю пока. Но про себя я всегда называла вас «умницей». Я же не знала, милый мой, что опричь того, у вас так много других достоинств, Гришешишенька. Как вам новое прозвище?

Потемкин усмехнулся, пожал плечами.

– Хм… Я и не запомню, как оно произносится…

– Запомнишь, милый. Времени на то будет у нас много, – заверила она его, заглядывая ему в глаза. Рука ее хотела все время касаться тела нового любимца, отчего тот все время находился в возбужденном состоянии и не желал отпускать ее.

Через несколько часов, ближе к обеду, Григорий Александрович, азартно игравший в тот момент в бильярд с статс-секретарем императрицы, Иваном Елагиным, получил от Екатерины записку:

«Я встревожена мыслью, – писала она ему по-французски, – что злоупотребила Вашим терпением и причинила Вам неудобство долговременностью визита. Мои часы остановились, а время пролетело так быстро, что в час ночи еще казалось, что нет и полуночи…».

Самодовольно улыбнувшись, Потемкин опустил записку в широкий карман модного кафтана.

* * *

К своему немалому удивлению Потемкин в то утро, опричь парадного мундира, получил в подарок один мильон рублев на хозяйство. Щедрость императрицы была поистине царской!

Его молодой камердинер Захар Зотов был в состоянии столбняка, когда его хозяин, нарядившись в новый, осыпанный брильянтами мундир, выделил ему жалованье в пять раз паче обычного, и выложил на расходы неимоверную сумму.

Да, ни с кем еще Екатерина не была так щедра! Она понимала, что ее новый любимец не идет ни в какое сравнение со всеми ее предыдущими фаворитами. Потемкин нравился ей всегда, но теперь, кажется, у нее от него помутился белый свет. Она хотела видеть его так часто, как токмо было возможно.

Лежа утром в постели, она прикидывала, как все можно учинить сегодни вечером, дабы скорее встретиться со своим новым фаворитом. Как ей не хотелось, чтоб целых два дня в неделю вечернее время занимал Великий князь! Еще в ночной рубашке, не умытая, она, придвинув к себе бумагу, писала Григорию:

«Когда Великий Князь уйдет от меня, я дам вам знать, а пока что развлекайтесь как можно лучше, не в ущерб однако честным людям, к коим я себя причисляю. Прощайте, мой добрый друг».

Для императрицы было важно, что среди прочих своих мужских достоинств, Григорий Потемкин имел живой интерес к государственным делам, радел для своего отечества и, обладая острым умом, мог давать дельные и меткие оценки всякому событию, как в стране, так и за ее пределами.