Екатеринбург – Владивосток. Свидетельства очевидца революции и гражданской войны. 1917-1922

Владивосток произвел на нас самое хорошее впечатление. Его главные улицы Светланка и Алеутская прекрасно вымощены квадратными булыжными камнями. По Светланке ходил трамвай, магазины с зеркальными окнами поражали обилием товаров, а универсальные магазины Кунста, Алберста и Чурина не уступали московскому «Мюр и Мерилизу». Были два хороших ресторана – «Золотой Рог» и «Версаль».

Но главная красота Владивостока заключалась в великолепной и большой бухте Золотой Рог, окаймленной со стороны города садами. Они были несколько ниже Светланки и отделялись каменной стеной с красивой решеткой, вдоль которой шел тротуар. По всей Светланке, которую так и хотелось назвать Крещатиком, дома тянулись в один ряд. Большинство домов многоэтажные и красивой архитектуры. Тянувшийся вдоль них широкий тротуар был переполнен нарядной гуляющей публикой.

Но особенно поразил нас своими размерами и изобилием продуктов Владивостокский базар. Базары в Екатеринбурге и Омске в то время были значительно беднее. Бросались в глаза огромные крабы, рыба и фазаны, много зелени и мандаринов.

Расставшись с дочуркой и женой, я направился в главный дом, занимаемый правительством Розанова. Здесь после некоторого ожидания в общем зале я представился генералу. В кабинет он меня не пригласил, ссылаясь на отсутствие времени, но после передачи поклонов от некоторых общих знакомых симбиряков просил меня зайти к нему через день.

– Однако, – сказал он, – об одном буду вас просить: не обращаться ко мне с просьбами о квартире – таковых совершенно нет. Все переполнено до отказа.

Я сказал, что этот острый вопрос я надеюсь разрешить самостоятельно, сняв какую-нибудь дачу.

– А вот это, – обрадовался генерал, – совершенно правильное решение.

Встретившись в условленном месте с женой и дочуркой, я был приятно изумлен сияющим видом последней.

– Ты знаешь, папочка, я принята в женскую гимназию на должность преподавательницы истории.

– Господи, когда это ты успела? Поражаюсь твоей энергии.

– Я буду давать уроки два раза в неделю и получать за это целых пятьсот рублей в месяц.

– Мой дружок, но ведь этого огромного жалованья тебе даже на извозчиков не хватит… Придется доплачивать из своего кармана.

В тот же день мы встретили на Светланке знакомую по Екатеринбургу, Салию Султановну Агафурову. Она сообщила, что свободные комнаты все же можно найти, и даже пообещала дать адрес, где сдают жилье с пансионом по пять тысяч рублей в месяц с человека.

– Нас четверо, – воскликнул я, – это значит, что я должен буду платить двадцать тысяч в месяц, а мое когда-то хорошее жалованье в четырнадцать тысяч в год осталось таковым и теперь. Значит, годового оклада хватит не более как на двадцать дней. Как же так?

Однако, переведя на иены, о курсе которой я недавно узнал в Кредитной канцелярии (семьдесят рублей за иену), сообразил, что цена не так уж высока. Ведь это двести-двести пятьдесят иен в месяц.

Но нужной суммы я не имел, а потому бесповоротно решил устроиться на дачах.

На другой день, гуляя по пляжу, я встретился с Овсянниковым. Он носил звание профессора Екатеринбургского горного института и здесь получил место попечителя Зеленой женской гимназии.

– Мы живем на даче на девятнадцатой версте и дня через два перебираемся на казенную квартиру в город. Быть может, наша дача вам подойдет…

Приближалась середина октября. По утрам в теплушках становилось очень холодно. Поэтому его предложению я обрадовался. Пройдя вместе с ним на дачу, я пришел в восторг от маленького, уютного штукатуренного домика в три комнаты.

Однако встретилось и препятствие. Овсянников не знал городского адреса Липарского, и я не имел возможности переговорить с хозяином дачи.

Что было делать? Я решил занять дачу самочинным порядком, условившись с Овсянниковым, что перед отъездом он передаст мне ключ.

Кажется, на другой же день Овсянников уехал, а я, приняв на себя оплату счета за электричество, тотчас стал искать подводу для перевозки вещей из нашей теплушки. Китайцы за подводу запросили пятьсот рублей, я давал триста. К моему счастью, офицер, заведовавший хозяйством училища, узнав об этой ужасной цене, предложил мне казенную подводу.

– Дайте солдатикам рублей пятьдесят, и они вас отлично устроят.

Так мы и сделали. Нами были привезены три складные кровати с сетками. Солдатики расставили вдоль стены сундуки, должные изображать диваны. Я дал солдатикам не пятьдесят, а сто рублей, что их очень обрадовало.

Самовар и кое-какие кухонные принадлежности мы имели. Я набрал в саду сухостоя, и мы затопили не только печку, но и плиту, на которой моя милая мать приготовила яичницу. Словом, к вечеру был готов и стол, и дом.

Долго я возился без инструментов с откупориванием бочонка с маслом, что купил за тысячу двести рублей на одной из сибирских станций. Масло оказалось превосходным и тотчас пошло в пищу. Особенно мы остались довольны превосходной голландской печкой, быстро согревшей всю дачу.