Эхо чужих желаний

Клэр по-дружески протянула Джерри руку, и они вышли из общежития.

– Кофе или что-нибудь покрепче?

– Я бы предпочел что-нибудь покрепче. Знаешь какой-нибудь паб?

– Есть целых два, прямо за углом. Правда, я веду добродетельную жизнь и не знаю, как там внутри. Загляни в первый и скажи, что думаешь.

Джерри вернулся через несколько секунд, ухмыляясь:

– Сколько людей живет в Дублине? Где-то полмиллиона?

– По-моему, больше, гораздо больше. Почему ты спрашиваешь?

– В этом пабе сидят Дэвид Пауэр и Кэролайн Нолан, глядя друг другу в глаза.

– Да ну! Что ж, можно устроить встречу уроженцев Каслбея, если хочешь.

– Нет, я этого не хочу. Я искал тебя, чтобы поговорить.

Они зашли во второй паб. Там собралась разношерстная компания выпивох: студенты в фирменных шарфах колледжа, рабочие со стройки неподалеку и несколько красноносых завсегдатаев.

– Настоящий рай, – восхитился Джерри. – Из дома ни души. Тебе по-прежнему горький лимон или отважишься на что-то еще?

– По-прежнему горький лимон, – ответила Клэр, довольная, что Джерри помнит ее привычки.

Он заговорил о Фионе. Она родила мальчика на следующий день после Рождества и назвала сына Стивеном. Старые монахини были очень добры. Конечно, они порицали внебрачные связи и считали Фиону великой грешницей, но относились к ней по-доброму. Они подыскали малышу приемную семью, когда тому исполнилось три недели. У Фионы случилось что-то вроде депрессии. Он приехал снова, чтобы подбодрить ее и заверить в том, что она поступила правильно. У нее не было другого выхода, если она хотела жить в Каслбее. Ей следовало притвориться, что никакого ребенка не было, и хранить свой секрет.

Клэр не хотела знать об отце ребенка, но Джерри все равно рассказал. Он был женат. Разве Клэр не знала? Один из тех, кто приезжал поиграть в гольф в прошлом году. Он солгал Фионе, что холост. Когда Фиона написала ему о беременности, он заявил, что не желает участвовать в судьбе ребенка. Он предупредил, что, если Фиона доставит ему неприятности, все его друзья скажут, что тоже с ней спали. Какие тут могут быть варианты? Если бы история получила огласку, Фиону признали бы шлюхой и дурой – прекрасное сочетание…

Потом Джерри заговорил о бизнесе. Наступили тяжелые времена, трудности возрастали и множились. Жизнь оказалась не так проста, как Джерри ожидал. Расходы удручали. Если бы Клэр только знала, сколько ему пришлось потратить на оборудование. Современные технологии стоили денег. Все вложения, безусловно, окупятся, но, к сожалению, неизвестно когда. Чтобы просто привести семейное заведение в порядок, потребовалась куча денег. Он получил несколько хороших заказов, но их было недостаточно.

– Что ты собираешься делать? – сочувственно спросила Клэр.

– Выживать. Что еще остается? То, что мы с тобой всегда делали.

Он выглядел так, словно выживание стоило немалых усилий. Бледное лицо, под глазами тени. Внезапно Клэр захотелось оградить его от невзгод, обнять за плечи, притянуть к себе, успокоить и утешить. Никогда раньше она не испытывала к Джерри Дойлу ничего подобного, и это ее успокаивало. Как будто она была единственной девочкой в поселке, которая не подхватила корь. Но сейчас все было иначе. Она не чувствовала влечения к Джерри, как Крисси и все остальные. Она ощущала желание окружить его заботой. Он выглядел беззащитным и уязвимым, сидя с пивным бокалом. Клэр подалась вперед и взяла его за руку.

– Вот я и подумал, что должен прийти и обо всем тебе рассказать. Если кто-то меня и поймет, так это ты.

Она спросила, приятно удивленная:

– Почему я?

– Господи, ты с таким трудом всего добилась. Тебе никто не помогал. Наоборот. «Клэр, сделай то, Клэр, сделай это, погладь рубашку, перебери картошку». Вместо того, чтобы гордиться тобой и дать возможность учиться.

Джерри все видел на протяжении долгих лет. Он понимал. Клэр захотела, чтобы его взгляд смягчился. Казалось, глаза Джерри сейчас пробуравят ее насквозь.

– Ты другая, Клэр. Я всегда тебе это говорил. Мы с тобой одного поля ягоды. Мы единственные из Каслбея чего-то стоим. Мы созданы друг для друга. Мы – одно целое.

Клэр пришла в замешательство. Она не понимала, как себя вести.

– Посмотри на ту пару, – внезапно отвернулась она, указывая на подвыпившую студентку, которая пыталась забраться на колени к своему спутнику. – Кажется, они хотят составить одно целое прямо на публике. Интересно, как скоро их отсюда вышвырнут?

Клэр одарила его ослепительной улыбкой, но взгляд Джерри не изменился.

Он схватил ее за руку:

– Хватит говорить о всякой ерунде. Это правда. Мы похожи. И я знаю, о чем думаешь ты, а ты считываешь все мои мысли.

– Я не знаю, о чем ты думаешь, Джерри. На самом деле не знаю.

– Значит, узнаешь.

– Но когда? У меня все время уходит на учебу, мне некогда читать чужие мысли.

– Я говорю не про чужие мысли, а про свои. Я буду ждать тебя.

– Ждать придется долго. Ты ведь знаешь, я хочу, чтобы за моим именем следовало еще несколько букв – обозначение ученой степени.

– Не уходи от ответа. Мне все равно, сколько придется ждать. В глубине души ты это знаешь.