Эхо фронтовых радиограмм(Воспоминания защитника Ленинграда)

Батальон, где мы были с Женей Яковлевым, ворвался на окраину Тарту, он имел задачу не входить в город, а окраиной выйти в тыл немцев. Однако немцы так драпанули из Тарту, что наш батальон за городом не встретил сопротивления и мы остановились.

25-го августа 1944 года город Тарту был полностью освобожден от противника. В честь этого события по радио мы приняли приказ Главнокомандующего Сталина, в котором перечислялись отличившиеся части, в том числе и войска 14-го укрепрайона под командованием генерал-майора Бесперстова. Нам выдали по двойной порции спирта и устроили сытный обед. Вечером Москва салютовала нам двадцатью залпами из 224 орудий!

Наш путь лежал дальше, на север Эстонии, в направлении города Пярну. С боями освободили населенные пункты Мелисте, Пухья, а впереди был сильно укрепленный город Вильянди. Почти месяц части 14-го укрепрайона в составе 67-й Армии вели бои на участке от Тарту до Вильянди, и 20 сентября мы, наконец, ворвались на окраину этого города. Был поздний вечер, кромешная темнота, только вспышки ракет да пожары кое-как освещали наш путь. Углубившись на квартал в город, мы — то есть два радиста (я и Коля Муравьев), два линейщика и помкомвзвода Лавшук зашли в первый попавшийся небольшой двухэтажный кирпичный дом. С помощью карманных фонариков проверили помещения — никого нет. Забаррикадировали входы первого этажа, дабы не проник кто-либо в дом, на втором этаже развернули радиостанцию, сообщили о своем местонахождении, установили штатную радиосвязь. У одного из линейщиков оказалась литровая бутыль денатурата. Открыли банки консервов, собрали остатки водки. Денатурат, водка и консервы — все пошло в дело. После выпитого все прилично захмелели, тем более что здорово накануне устали, отмахав километров двадцать.

Лавшук принял решение: Муравьев будет дежурить на рации, один из линейщиков — часовой, остальные — спать!

Рано утром, еще не рассвело, меня кто-то разбудил толчком в бок. Раскрыл один глаз и вижу: стоит наш новый комвзвода младший лейтенант Зайков, маленький, щупленький человечек со сплюснутым белобрысым лицом и всем спящим дает пинки ногой. Когда все раскрыли пьяные глаза, Зайков молвил:

— Ну и мудаки! Зайди вместо меня к вам немец или диверсант-эстонец, он бы вас всех как цуциков перерезал, и не пикнули бы! Фронт в городе еще не стабилизировался, половина его в руках немцев, а вы так беспечно пьете и спите!

С винтовками, заспанными с похмелья рожами, мы действительно выглядели хило. Оказывается, и часовой и Коля Муравьев — тоже уснули, и нас действительно во сне можно было всех перерезать.

К счастью, Зайков, кроме выволочки, дальше дело не повел, и мы отделались легким испугом.

Рано утром бой за город Вильянди продолжился, дом за домом мы продвигались вперед, пока из города не были выбиты полностью немцы. Однако к этому времени воевавшие вместе с немцами эстонцы, видя, как немцы оставляют Эстонию, стали переходить в партизаны или, как мы их называли — диверсанты. Так вот, этих диверсантов-эстонцев осталось в городе Вильянди до дури, и когда немцы полностью ушли из города, а наши части расположились здесь, начались поджоги домов. Город Вильянди был застроен, в основном, деревянными двух-, трехэтажными домами, с красивой внешней и внутренней отделкой. Пожары следовали один за другим. Пожарных команд не было, и дома огонь уничтожал безжалостно.

Помню, как напротив нашего дома, где располагалась рация, стоял огромный многоквартирный дом в несколько этажей; в первом этаже — большой магазин. Вдруг мы увидели, что верхние этажи дома горят. Народ собрался у пожарища, стоит молча. Я подошел к дому и крикнул в толпу:

— Что же вы из магазина не берете товары, ведь все сгорит.

Один эстонец на ломаном русском языке отвечает мне:

— Не можем брать, нас обвинят в воровстве.

Тогда я, не долго думая, выломал окно, вошел в магазин и стал доставать с полок разные промтовары и подносить к окну. Желающих получить товары нашлось много. Ко мне на помощь в окно прыгнул еще какой-то солдат и мы с ним интенсивно стали выбрасывать в окно содержимое магазина: бакалею, продукты, мануфактуру и пр. Эстонцы лихо подхватывали их и куда-то уносили. Работали до тех пор, пока огонь не стал подступать к помещениям магазина.

В Вильянди мы находились несколько дней. Половина населения, в основном сотрудничавшая с немцами, покинула город, и многие квартиры пустовали. Мы заходили в такие квартиры в поисках продуктов и выпивки. Как-то в одной квартире, осматривая кухонные шкафы, я обнаружил на антресоли более десятка бутылок по 0,75 литра, похожих на шампанское, но заполненных денатуратом. Лично я особого пристрастия к спиртному не имел, поэтому денатурат не стал брать. Тем более что в Вильянди мы часто находили эстонскую водку в разрушенных продуктовых магазинах.

Вернулся на рацию. Младший лейтенант Зайков спрашивает:

— Водки не нашел?

— Нет, — отвечаю, — несли солдаты ящик, вот выпросил бутылку.

— Давай, открывай, выпьем.

Я открыл бутылку, налил понемногу, выпили. Я рассказал Зайкову о виденных мною в квартире бутылках денатурата.