Эхо и империи

Уверенное заявление Тамары о том, что я ведьма, казалось мне личным признанием, поэтому я сама все еще пыталась его осмыслить. Я была не готова ни с кем об этом говорить. А тем более о теории заговора с участием Баниона. Джерико ненавидел его, желал ему смерти. Рассказав ему о мнении Тамары на этот счет, я бы не заставила его передумать.

Я заметила, что блэкхарт с любопытством поглядывает на меня по дороге.

– Что? – спросила я.

– Теперь мне не терпится узнать, что ты от меня скрываешь. Тем более что ты не из тех, кто хранит секреты.

– Вот спасибо. – Я решила сфокусироваться на том, о чем мне было бы легче говорить и что могло помочь отвлечься, – на том, из-за чего я вообще стала искать Джерико. – Мне кажется, Лазос нам солгал.

– Не сомневаюсь. Но в чем именно?

– Тамара не знала, что он колдун, – сказала я. – Если кому и знать об этом, то наверняка ей.

– Согласен.

– Ты видел, чтобы он использовал магию? – спросила я. – Элеменцию, да что угодно?

– Не могу сказать, что провел много времени рядом с ним.

– Значит, нет.

– Нет, я не видел, чтобы он вызвал приливную волну или бурю, заставил дерево вырасти или развел костер. Ничего. Никакой элеменции. Но это не значит, что он не способен.

– Мне показалось, что он сосредоточен на магии смерти. Твоей магии смерти. Когда мы с ним говорили, он намекнул, что пытался использовать такую магию, но все плохо закончилось.

– Не сомневаюсь, что многие ведьмы и колдуны время от времени балуются темной магией. Забудь о магии смерти, я знаю многих, кто использует кровь животных после жертвоприношения, чтобы усилить свою обычную элеменцию. Ненадолго сделать ее раз в десять сильнее.

Я уставилась на него.

– И ты пытаешься убедить меня, что магия – не зло?

– Вспомни про нож, Дрейк. Я бы никогда не предположил, что люди добряки. Люди могут быть ужасно злыми, но этого не поймешь по одному взгляду. Возьми Валери, к примеру. Она самая красивая женщина из всех, кого я видел в жизни. Но не сомневаюсь, что за многие годы она принесла в жертву не только пару зайцев, чтобы поднять свою магию на новый уровень.

Меня жутко раздражало, что из всего разговора меня больше всего волновало, что Джерико считал Валери невероятно красивой женщиной.

А последовавший за этим внезапный и неожиданный укол ревности сделал только хуже.

– Как твои метки? – натянуто спросила я, хватаясь за первую попавшуюся тему.

– Мучительно больно, спасибо, что спросила. Но могу потерпеть еще немного. А ты не стесняйся наводить справки о Лазосе. Я продолжу следовать плану А, как и было условлено. Дай знать, если выяснишь что-то еще.

– Ладно, – ответила я.

– О, Дрейк?

Я подняла взгляд.

– Что?

На его губах заиграла улыбка.

– Я плаваю в озере каждый день примерно в это время. Можешь смотреть, если хочешь.

Быть может, он ожидал, что я снова покраснею и убегу. Но я не доставлю ему такого удовольствия.

– Спасибо, – ответила я не моргнув и глазом. – Может, и посмотрю.

У него не нашлось остроумного ответа, но, уходя прочь, я чувствовала на себе его тяжелый взгляд.

* * *

В течение нескольких следующих дней я увидела еще два коротких отголоска памяти и пыталась применить все свои знания, чтобы контролировать их. Контроль не означал, что я смогу их прекратить, хотя это было моим первоначальным намерением. Нет, он означал, что я осознанно позволю магии осторожно пройти сквозь меня и приму то, что ей нужно мне показать.

Когда я так делала, не возникало ни бури, ни борьбы. Только отчетливое видение другого времени и места. Другого эпизода, который обосновался в воспоминаниях лорда Баниона.

Первый:

Банион стоял возле колыбели и смотрел на мирно спящего младенца.

– Она почти не уступает тебе в красоте, – прошептал он на ухо Элеанор.

И второй:

Банион стоял возле горящего дворца, а два маленьких мальчика перешли ему дорогу. Младший плакал. Старший с вызовом смотрел на колдуна, его юное личико было перепачкано золой, а рука покровительственно лежала на плечах у младшего.

Ненависть в глазах Баниона ослабла и сменилась сожалением.

– Простите, – прошептал он и прошел мимо.

Я неспешно вышла из видения, вытерла кровь и слезы, зная наверняка, что эти два малыша были Джерико с Виктором в день, когда их родители были убиты.

Увиденное разбило мне сердце. Жизнь Джерико сложилась бы совсем иначе, будь его родители живы. Ему бы не пришлось расти, полагаясь на нравственно неполноценного преступника вроде Раша. Их с Валери пути никогда бы не пересеклись.

Кем бы он тогда был? Девятнадцатилетним парнем, который не пережил ни капли боли, горечи и испытаний, с которыми столкнулся сейчас?

Я верила, что он мог стать тем, кем захотел бы. Но этого не случилось. Сбегая из дворца, лорд Банион сжег все на своем пути, включая матерей и отцов, дочерей и сыновей, в том числе и принца Элиана.

Трагедия. И хотя проблески прошлого колдуна добавили смысла его истории, они не отменяли его ужасного поступка.