Эхо и империи

– Видишь, Зарек? Даже невзирая на то, как сильно ты меня разочаровал, сколько горя и страдания мне принес, я захотела, чтобы ты увидел свою прекрасную жену и ребенка в последний раз.

В глазах Баниона остался только леденящий ужас.

– Исси… нет, – начал он.

Королева кивнула Норрису, и тот без колебаний шагнул вперед и оттащил Элеанор от решетки, от ее мужа. Вскричав, она потянулась к Баниону, но борьба ее была недолгой.

Я даже не заметила нож в руках Норриса, пока он не полоснул им по горлу Элеанор. Он отпустил ее, и женщина упала на колени. Банион прокричал ее имя, а его жена, стремительно истекла кровью и умерла на безупречно белом полу камеры.

Я стояла среди этого ужаса, лишившись дара речи от потрясения. Хотя меня никто бы не услышал, даже если бы я тоже закричала.

Королева поудобнее взяла расплакавшегося младенца и хладнокровно взглянула на сцену убийства.

– Ты сам сделал такой выбор, Зарек, – сказала она. – Ты отказался воскресить нашего сына. Для тебя это было бы легкой задачей. В глубине души я не сомневаюсь, что ты самый могущественный колдун в империи. А теперь твои жена и дочь заплатят за эту ошибку. Вполне справедливо.

– Я убью тебя, – прорычал Банион. – И буду смотреть, как ты умираешь за все, что сделала.

Малышка начала рыдать во все горло. А пока она металась, мотая головой из стороны в сторону, я увидела то, чего не замечала раньше. Пятно.

Маленькое родимое пятно в форме сердца на шее с левой стороны.

В точности как у меня.

Я прикоснулась к своей родинке, провела пальцами по отметине, которая всегда была у меня и которую я когда-то подумывала удалить.

Это было то же самое родимое пятно. В том же месте, той же формы.

– Это невозможно, – прошептала я.

– Прощай, Зарек, – сказала королева и, развернувшись, вышла из камеры вместе с ребенком.

Со мной.

Я не могла пошевелиться, не могла думать, я едва могла дышать.

Банион, дрожа, посмотрел на Норриса.

– Не убивай мою дочь. Пожалуйста, я тебя умоляю.

– Я поступлю так, как пожелает королева, – ответил Норрис. – Не волнуйся, тебе недолго горевать. Очень скоро ты встретишь смерть.

Банион вцепился в прутья решетки и затряс их, будто мог раздвинуть и задушить стоявшего перед ним убийцу.

– Я уничтожу тебя за это, – пообещал он.

– Какая свирепость, – дразнил Норрис. – Жаль, что сейчас у тебя самого сил не больше, чем у младенца. В противном случае я бы, может, и забеспокоился. Но я умею управляться с такими, как ты, колдун. Без еды и воды нет и магии.

– Спрячь свою семью, – процедил Банион. – Спрячь от меня всех, кого любишь, потому что, клянусь своей душой, я сожгу весь твой мир дотла за то, что ты сделал.

Наконец я увидела, как в глазах главнокомандующего промелькнул страх.

Но затем он перешагнул через тело Элеанор и вышел из камеры, не сказав больше ни слова.

Оставшись один, Банион целую минуту смотрел на закрытую дверь в жуткой тишине. Затем запрокинул голову, открыл рот и издал леденящий душу рев боли и горя.

По его рукам побежал огонь и, струясь по полу, вмиг охватил стены. Дверь сорвало с петель. Вспыхнуло адское пламя, и колдун, выйдя из оплавившейся камеры, ступил прямо в огонь.

Налетел золотой дым и развеял мрачный отголосок прошлого, возвращая меня в дворцовые покои. К зеркалу, в отражении которого была светловолосая девушка с родинкой в форме сердца на шее и золотыми глазами.

Девушка, которая открылась находящейся в ней магии и попросила показать ей правду. И ей показали правду.

Глава 21

В ту ночь я не спала. Признаться честно, я боялась, что больше никогда не смогу уснуть. Меня не покидал отчетливый образ увиденного. Пожар, который разгорелся во дворце шестнадцать лет назад, и вправду был вызван магией лорда Баниона во время побега. Это уже было мне известно. Но вот все остальное…

Он видел, как убили его жену, а королева Исадора стояла рядом и наслаждалась хладнокровной местью тому, кто отказался выполнять ее вопиющие приказы. Они пытались голодом лишить колдуна магии, думая, что он стал слабым и беспомощным. А он сжег все дотла. В том пожаре погибло много людей, в том числе родители Джерико и Виктора.

Был и преступник, которого они могли во всем винить, – злой колдун лорд Банион, враг империи. Террорист, который ни перед чем не остановится, чтобы уничтожить королеву и лишить ее власти.

Но теперь я увидела правду собственными глазами.

И все в ней было непросто. Банион отнял невинные жизни, но его ярость и магию огня пробудила неумолимая жажда мести королевы.

Банион решил, что той ночью погибли и его жена, и дочь. Но я все еще здесь. Все еще жива, все это время спрятана у всех на виду, не имея ни малейшего понятия, кто я на самом деле такая.

Вандер Лазос знал правду обо мне с того момента, как впервые заговорил со мной. Все разговоры о судьбе – теперь я понимаю, что он имел в виду. Мне было суждено зайти на выставку на королевском рауте именно в тот момент, когда Джерико пытался украсть шкатулку памяти. По воле судьбы она открылась, и эта особенная магия проникла в меня.