Читаем Эхо катастрофы (СИ) полностью

Кучики снова ударил кидо, и размышлять стало некогда. Ренджи старательно отбивался от атак, сыплющихся во всех сторон. Капитан шнырял вокруг, швырялся не слишком мощными, но очень точными хадо. Слишком медленно. Нет, рано Кучики полез в драку. Видимо, болезнь, поразившая его, оказалась уж очень серьезной, если он до сих пор не восстановил силы.

Ренджи принял решение. Так и не высвободив меча, он сам бросился в атаку, используя ровно те же приемы, что и капитан: сюнпо, кидо. Он отлично знал, каков нормальный уровень Кучики, и теперь ясно чувствовал, что тот еще не дотягивает до своего собственного потолка. Занпакто Ренджи вовсе убрал в ножны, чтобы не мешался. Сначала защититься от хадо с помощью бакудо, потом догнать ускользающего капитана с помощью сюнпо, затем короткая, но жаркая потасовка на кулаках, и вот уже Кучики распластался на земле, сбитый с ног ударом в челюсть.

– Ренджи, – с трудом переводя дыхание, заговорил Кучики, – я, кажется, велел тебе использовать банкай.

– Но, тайчо! – Возмутился Абарай. – Вам еще слишком рано драться всерьез.

– Так ты считаешь, что я неправ? – Холодно осведомился Кучики. – Хочешь поспорить со мной? А может быть, ты собрался принять на себя командование?

– Вовсе нет, – не сбился Абарай. – Но такие приказы я выполнять не буду.

– Не будешь? – С преувеличенной кротостью переспросил Бьякуя.

– Точно, – нахально подтвердил Ренджи. – Не буду.

– И отчего же?

– Да просто потому, что я не позволю вам себя угробить!

Бьякуя снизу вверх пристально разглядывал лейтенанта. Тот стоял над ним, руки в боки, взгляд решительный и упрямый. Чует свое превосходство, с досадой подумал Бьякуя. Потому и наглый. И это счастье, что он твердо решил соблюдать интересы своего капитана. Потому что иначе это был бы серьезный соперник. К тому же, заинтересованный в сражении.

– Деретесь? – Насмешливо поинтересовался Хаями.

Бьякуя приподнялся на локте. Хаями вместе с Рукией уже шли через тренировочную поляну. Ренджи тревожно вскинулся: он тоже не заметил их появления.

– Деремся, – согласился он, опомнившись. – Хаями-тайчо, ну хоть вы ему скажите, что еще рано сражаться в полную силу!

Хаями недоуменно обернулся к Бьякуе.

– Само собой, рано. Где твоя голова? Рукия, займись.

Сестра немедленно откликнулась: деловито кивнула, присела возле него на корточки, протянула руки, прислушиваясь к реяцу.

Втайне Рукия давно мечтала спасти брату жизнь. Причиной ее привязанности действительно была благодарность, в чем Бьякуя никогда не сомневался. Он без раздумий подставил собственную грудь под удар меча, прикрывая ее, да и потом тоже… Брат не раз спасал ее жизнь и, без сомнения, сделает это и в будущем, если представится случай. Рукии очень хотелось ответить тем же. Хотя бы однажды. Но Бьякуя был не из тех, кто может поставить свою жизнь в зависимость от чужой помощи. И, если уж на то пошло, во всех по-настоящему опасных передрягах рядом с ним всегда оказывается Ренджи. Ей же, как лейтенанту другого отряда, почти не на что рассчитывать. И вот теперь, кажется, представилась возможность. Брат действительно нуждается в помощи, и она… нет, все они могут спасти ему больше, чем жизнь. От Рукии в этой ситуации требуется не так уж много. Относиться ровно с тем же почтением, что и раньше. Оказывать медицинскую помощь после тренировок, которые, можно не сомневаться, теперь возобновятся и будут так же страшны, как прежние. Отпустить Хаями из «единоличного пользования», поскольку именно его общество больше всего сейчас нужно брату. И, может быть, немного разгрузить своего капитана, взяв на себя большую часть работы, чтобы позволить этим двоим видеться еще чаще. Все это было очень несложно… но лишь бы принесло результаты!

– Ну и куда ты гонишь? – Тем временем насмешливо говорил Хаями. – Кто же так силы восстанавливает? Так ты только надорвешься и снова загремишь в госпиталь. Можно подумать, у нас враги на пороге, и тебе завтра на войну.

– Так ты полагаешь, – с ехидцей в голосе отозвался Бьякуя, снова вытягиваясь во весь рост, – что врагов нет?

– А что? – Хаями удивленно поднял брови. – Ты можешь их показать?

– А кто, по-твоему, сделал это со мной? – Бьякуя перестал ехидничать. Теперь его голос звучал сурово и твердо. – Они здесь. Они скоро объявятся, я уверен. И я хочу быть готов.

– Будешь снова сражаться с ними? – Хаями тоже постарался взять серьезный тон.

– Я первым выйду им навстречу, – заявил Бьякуя. – Ведь у меня больше нечего отобрать.

Комментарий к Бороться или сдаваться?

* Фанфик «Шестой отряд и всякая чертовщина», глава «Занпакто».

========== Новая порция неприятностей ==========

– Ну вот, еще один капитан, и у нас будет полный набор! – Удовлетворенно сообщил Хаями.

– Что, появился еще один претендент? – Равнодушно осведомился Бьякуя. – Тебя-то это почему так радует?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары / Кино