Эхо ненависти

– С Василием мы работали на разгрузке-погрузке контейнеров… Правильно, в семьдесят пятом он уволился и уехал на Север. А прежде чем уволиться, он пропадал…

– Как это происходило?

– Ему, как фронтовику, выдали путевку в санаторий, он там вроде бы попал под следствие.

– А что совершил?

– Этого я не знаю, – мотнул головой мужчина. – Украл, наверное, что-либо.

– Может совершить кражу?

– Бывало. С контейнера что-нибудь слямзит – прощали как фронтовику. Одним словом, брал все, что плохо лежит.

– Несун?

– Можно называть так.

– Владимир Афанасьевич, а этот Василий действительно тот, за кого выдает себя? Он настоящий фронтовик?

– И у вас закралось подозрение? – ухмыльнулся мужчина. – Мне он никогда не нравился – какой-то он не такой, не похож на фронтовика. Те, кто воевал, всегда рассказывают об этом, вспоминают своих боевых товарищей. А этот, когда речь заходит о войне, всегда молчит. И нет у него ни одного однополчанина. Нет, мутный человек этот Василий, и не зря вы приехали узнавать насчет него из такой дали.

– Откуда он родом? – спросил его сыщик.

– Не знаю точно, но отсюда, с Украины.

– Почему так решили? По паспорту он вроде бы из Белоруссии. Он белорус.

– Какой он белорус, – рассмеялся мужчина. – Он украинец, но не наш, а откуда-то с запада. А насчет паспорта… Паспорт можно украсть. А что он такого совершил, что может скрываться под чужими документами?

– Вот это мы тоже хотели узнать, – ответила ему Черных. – Этот человек нами задержан за убийство женщины.

– Вот те на! – воскликнул мужчина от неожиданности. – Почему-то сильно не удивляюсь этой новости.

– Есть какие-то основания подозревать, что он может совершать убийства? – спросил его сыщик.

– Оснований как таковых не имеется, но я же говорю, что он мутный товарищ. В войну такие люди могли и предать.

– Вы воевали?

– А то как же! – с гордостью ответил мужчина. – Второй Украинский фронт под командованием Конева, участвовал в Корсунь-Шевченковской операции, награжден орденом Славы третьей степени. Там и закончил войну, получив тяжелое ранение.

– Владимир Афанасьевич, спасибо за беседу, – поблагодарила его Черных. – Ваша информация для нас крайне ценна. А теперь, с вашего позволения, я изложу в протоколе все то, что вы нам рассказали.

– Пожалуйста, – кивнул фронтовик. – Этого прощелыгу надо вывести на чистую воду.

Следователь и сыщик вернулись в Киев к пяти вечера. По пути заехали на железнодорожный вокзал, купили билеты до Таганрога и отправились в гостиницу.

Гостиница продолжала удивлять путешественников. Когда Черных зашла в номер, на столе лежало приглашение:

Уважаемая Марина Станиславовна!

Сегодня, 18 мая 1983 года, в нашем ресторане проводит свой творческий вечер народная артистка Украинской ССР С. М. Ротару. Мы будем рады видеть вас среди наших гостей. Начало концерта в 20 часов (для Вас забронированы два места).

Директор гостиницы «Москва» О. И. Дмитриенко.

– Этот директор вылезает из кожи вон, чтобы угодить нам, – усмехнулся сыщик, когда Черных во время ужина в буфете показала ему записку-приглашение. – Однако рыльце у него в пушку. Боится, что ты сообщишь о творимых здесь безобразиях в местную прокуратуру.

– Возможно, – кивнула она. – А возможно, от чистого сердца. Мы же не знаем, кто он такой, может быть, порядочный человек.

– Директорство в гостинице и порядочность редко пересекаются, – стоял на своем сыщик.

– Да брось гундеть, а лучше скажи, что нам делать в данной ситуации? – спросила Черных.

– А что, пойдем в ресторан, на халяву и уксус сладкий. Когда еще увидим Ротару?

– Халявы не получится, там все равно придется платить за стол, а мы на мели, – покачала головой Черных. – В Таганроге хочешь голодать от безденежья?

– Зачем приглашать, если надо платить? – в недоумении пожал плечами сыщик. – Жучара этот Дмитриенко.

– Сергей, а представляешь, сколько народу хочет попасть в ресторан к Ротару и готовы за это заплатить большие деньги? Приглашение – это пропуск в ресторан и к зарезервированному столу, но не более, дальше надо платить самим. Но не это главное. Я не хочу злоупотреблять своим положением. Директор меня приглашает как работника прокуратуры, то есть как должностное лицо. Была бы я доярка, он разве пригласил бы?

– И ты говоришь о какой-то его порядочности, – рассмеялся сыщик. – Ладно, не пойдем никуда, сдалась нам эта Ротару.

На следующий день после обеда путешественники уже сидели в вагоне поезда и следовали в сторону Таганрога. По пути случилась задержка из-за какой-то аварии на линии, и они прибыли к месту назначения в пять часов вечера следующего дня.