Эхо ненависти

– Ничего, ничего, мы форсируем события, все материалы в течение десяти дней будут у вас, – заверил его чекист.

«Черт с ним, пусть направляет, – решил сыщик и с теплотой в груди вспомнил о девушке: – Меня ждет Ганна, моя Ганночка!»

Когда сыщик направился к выходу, навстречу ему дверь открыл мужчина в генеральской форме. Увидев его, Михайличенко вытянулся и крикнул:

– Товарищи офицеры!

Встав по стойке «смирно», Соколов не посмел продолжить путь и ждал указаний генерала. Тот, даже не взглянув на опера, обратился к Михайличенко:

– Ну ты, Аркадий, наделал шума со своим Кабалюком! В Москве все как с цепи сорвались – требуют подробную справку для доклада самому Председателю[12].

– Все будет сделано, товарищ генерал! – с подобострастием отрапортовал комитетчик. – Справка будет готова в течение часа!

– Молодец! – похвалил его начальник и удовлетворенно заметил: – Уже есть что докладывать на предстоящей коллегии в Москве.

– Рад стараться! – заорал Михайличенко.

Прежде чем выйти из кабинета, генерал распорядился:

– Аркадий, скажи кадрам, чтобы на тебя готовили представление о присвоении звания полковника досрочно. Подпишу не задумываясь за столь блестящее установление военного преступника!

– Спасибо, товарищ генерал! – гаркнул Михайличенко на прощание.

Соколову было смешно лицезреть эту комичную сцену, сюжет которой словно был соткан из нескольких рассказов Чехова.

«Богдан был прав, – думал оперативник, с насмешкой поглядывая на угодливого комитетчика. – «Благодаря» таким Михайличенко бандеровцы поднимают головы… Постой, не ты ли говорил, что в Бориславе не любят русских? Так вот, олух ты этакий, слушай: меня полюбила самая красивая девушка Борислава! Завидуй!»

Увидев улыбающееся лицо опера, чекист буркнул:

– Можете быть свободны, я вас не задерживаю.

Облегченно вздохнув, сыщик покинул здание КГБ.

Спутники уже ждали в условленном месте. Соколов, заранее обдумав в голове план, спросил Андрея:

– Ты можешь немного задержаться во Львове? У меня поезд в шесть вечера.

– Так это же отлично! – обрадовался оперативник. – Как раз хотел заехать к родичам. А вы тут с Ганной погуляйте, посмотрите город. Ближе к шести буду возле железнодорожного вокзала.

Когда Андрей отъехал, Ганна с грустной улыбкой спросила:

– Куда пойдем, Сергей?

– Ганна, давай посмотрим город.

Соколов обнял ее за плечи, и они прогулочной походкой направились в сторону центра. Девушка рассказывала про город, сыщик, слушая ее волнительный голос, все более и более тревожился от близкой разлуки с человеком, без которого он уже не представлял свою дальнейшую жизнь.

Недалеко от центральной площади им попался магазин автозапчастей, сыщик предложил:

– Ганна, зайдем в магазин, мне надо посмотреть деталь для «Москвича».

Продавец магазина, полный лысоватый мужчина средних лет, услышав русскую речь из уст Соколова, демонстративно отвернулся в сторону.

Не осознав до конца всю неприглядность ситуации, сыщик повторил:

– Будьте добры, подайте мне, пожалуйста, шаровую опору для «Москвича».

Продавец повернулся спиной и стал насвистывать какую-то мелодию.

Ганна, видя такую картину, развернула сыщика к себе и громко, чтобы слышал продавец, спросила:

– Как правильно называется запчасть?

Уже догадавшись, почему его не обслуживает продавец, Соколов со слегка задетым достоинством ответил:

– Шаровая опора к «Москвичу».

– Шаровая, шаровая, – проговорила вслух девушка, подбирая самый приемлемый вариант перевода, и толкнула продавца пальцем в спину:

– Будь ласка, подай мени кульову опору для «Москвича»!

Продавец удивленно развернулся и, увидев симпатичную девушку, осуждающе покачал головой: мол, что общего между настоящей украинкой и москалем. Но запчасть подал. Расплатившись, пара вышла из магазина, Ганна виновато вздохнула:

– Мне стыдно за моих земляков. Сергей, прости меня за этого хама. На таких лучше не обижаться, это не украинец, мы самый хлебосольный народ.

– Спасибо, выручила! – рассмеялся сыщик, поцеловав девушку в щеку. – Как я могу на что-то обижаться, когда за меня только что вступилась самая лучшая и самая красивая девушка на свете?! Я не обижаюсь, наоборот, я на седьмом небе от счастья!

Ганна улыбнулась и взяла его за руку:

– Сергей, пройдемся.

Прогулявшись по центральной площади города, Соколов предложил:

– Ганна, время обеда. Пойдем в ресторан?

– С удовольствием! – ответила она. – С утра не успела позавтракать.

Сев за свободный стол, сыщик обнял девушку за талию и шепнул на ушко:

– Заказывай ты, а то я уже боюсь, что нас опять не обслужат.

– Хорошо, – кивнула она, улыбнувшись краешком губ. – Тебе какое блюдо?

– Антрекот с картошкой.

– Тогда и мне антрекот…

Когда подошел официант, девушка, мило улыбаясь, заказала блюда:

– Будьте ласкови! Антрекоти з картоплею…

Заказала она по подсказке Соколова еще и бутылку шампанского, мясное ассорти, салаты. В качестве десерта – шоколадный напиток и мороженое.

Подняв бокал с шампанским, Соколов произнес тост:

– Ганна, я не хочу бросаться красивыми словами только ради услаждения ушей… Ганна, я люблю тебя. Я никогда не чувствовал себя счастливее, чем сейчас.