Эхо ненависти

– Слушай, Потопельник, если твоего дружка Карповича шлепнули, думаешь, что нет больше свидетелей твоих злодейств в военное время? Как бы не так! Ответишь по всей строгости закона. Тебе сейчас шестьдесят четыре года. Надеешься избежать расстрела?[14] Да «пятнашка»[15] для твоего возраста равносильно расстрелу.

– На то ваша воля, – сквозь зубы проговорил арестованный. – Расстрелять старого человека только за то, что ненавидел советскую власть, Сталина, вы, конечно, можете. Но моих последователей много, когда-нибудь на обломках нынешнего строя появится новая свободная Украина…

– Гражданин Кабалюк, не изображайте из себя идейного борца, радеющего за украинский народ, – прервал его Чикин. – Ты пошел служить немцам за хорошее довольствие и сытое существование. А еще ты мечтал утолить свою больную фантазию по умерщвлению молодых женщин.

– Оскорбляйте, унижайте меня, фронтовика…

Тут Кабалюк осекся, осознав, что ляпнул лишнее и продолжил:

– …борца за свободу своего народа.

– Кабалюк, он же Потопельник, – бросил в его сторону сыщик. – Немногим более двух дней назад во Львове мне пришлось столкнуться с твоим последователем. Думаешь, что такие люди построят новую Украину? Черта с два! Сомневаюсь, что бандеровское отродье способно на это – на ненависти, жестокости, бесчеловечности нельзя что-то созидать. Прежде всего украинский народ и пнет твоих последователей в зад.

– Ну, это мы еще посмотрим, – угрожающе высказался арестованный. – Когда-то придет наше время.

– Что смотреть-то? – рассмеялся сыщик. – Тебя, предателя Родины, вычислили твои же земляки – молодые оперативники уголовного розыска, и, между прочим, все украинцы. Вот они настоящие патриоты своей страны, а не твои оголтелые бандеровцы.

– Ничего, ничего, придет время, со всех спросим! – брызгая слюной, крикнул Кабалюк. – Всех на ножи!

– А вот это ваше истинное лицо, – усмехнулся Чикин, обращаясь к арестованному. – Резать, убивать, калечить…

– Все, маски сброшены, окончен бал! – воскликнул Соколов, подытоживая разговор, и обратил свой взгляд на Черных: – Марина Станиславовна, ваше слово!

9

Уже следуя из тюрьмы на работу, Черных облегченно вздохнула:

– Ох как хорошо-то! Сейчас дело Кабалюка направлю в суд, а там оно пройдет без сучка и задоринки. Лет пятнадцать получит, а потом пусть его забирают на Украину и доказывают другие преступления. Расстрелять не расстреляют, но он уже никогда не выйдет на свободу.

– Не знаю, не знаю, – скептически помотал головой сыщик. – Плохие люди просто так не умирают. Выйдет на свободу под восемьдесят лет и продолжит гадить вокруг себя. К таким выродкам нужно применять только расстрел.

– Согласна, – кивнула следователь. – К таким предателям нужно применять высшую меру социальной защиты.

– А знаешь, Марина, его с большой натяжкой можно назвать предателем. Чтобы быть предателем – надо кого-то предать. Это тот человек, который вроде бы был нашим, советским гражданином, жил с нами общей жизнью, а когда пришли немцы, перешел на их сторону. А Кабалюк настоящий вражина, он никогда не был нашим и всегда старался нам насолить. Так что ему некого и нечего было предавать, он с молоком матери впитал в себя ненависть к нам и поступательно вредил всем стремлениям советского народа.

Черных, внимательно посмотрев на Соколова, проговорила с улыбкой:

– Нет, Сергей, твое настроение мне определенно не нравится. После командировки ты заметно изменился, в глазах какая-то грусть, о чем-то постоянно думаешь. Только не говори, что влюбился в какую-нибудь красивую украинку.

– Влюбился, Марина, влюбился, – признался сыщик. – Все уже по-взрослому, не могу найти себе места.

– Так ты же женатый! – удивленно воскликнула Черных. – Как хочешь выйти из этого положения?

– Марина, мы с женой на грани развода, уже более полугода живем врозь.

– Вот те раз! А говорил, что любишь только ее!

– Говорил неправду. Каюсь.

– А ребенок? У вас же дочка?

– Дочку я не брошу, пусть живет между мной и матерью.

– Ух, как все серьезно у вас, оказывается, – покачала головой следователь и заговорщически толкнула в бок: – Если не секрет, расскажи, кто она такая.

– Девушка…

– Но не парень же! – рассмеялась она. – Кто она такая, где работает, как выглядит. Утоли, пожалуйста, мое женское любопытство.

– Работает в милиции младшим инспектором уголовного розыска. Зовут ее Ганна. Она одна из тех, кто помог мне установить личность этого Кабалюка.

– Красивая?

– Она бесподобна. Между нами случилась любовь с первого взгляда.

– И как дальше?

– Хочу решить вопрос насчет развода и привезти ее сюда.

– Приедет? Не побоится морозов?

– Приедет, – тепло улыбнулся сыщик. – Мы любим друг друга.

Вечером на работе Соколов задумчиво перебирал бумаги. Из головы не выходил образ Ганны. Ее тихая улыбка, ее звонкий смех, прекрасное лицо и стройный стан постоянно стояли перед его глазами.

От теплых воспоминаний сыщика отвлек звонок телефона. На том конце провода была жена Роза.

– Соколов, где ты пропадаешь, я уже три дня тебя ищу?! – с претензий начала она свой разговор.

– Был в командировке.