Эхо проклятого леса

Страшная болезнь гуляла по улицам города последние недели. Много детей слегло с жаром. Сухой кашель, потливость, сбивчивость мыслей и невероятная слабость – симптомы были одинаковые. Почти из каждой двери и окна раздавались стоны и жалобы, а еще молитвы богам неба, земли и воды. Злата обошла несколько домов с умирающими в них детьми, включая дом кузнеца, где со страшной хворью боролся ее лучший друг Войко.

– Ты не бойся, Войко, я знаю, как помочь тебе, – бодро заявила Злата, когда пришла навестить его.

– Откуда знаешь? – прохрипел сын кузнеца.

– А вот оттуда, – улыбнулась девочка. – Скоро сам все поймешь. Дай мне только свою руку и пообещай, что не заплачешь.

– Еще чего, – усмехнулся бледный Войко. – Я же кузнец, я вообще не пла́чу.

Злата немного не рассчитала силы и с лихвой полоснула ножом по мозолистой ладони друга, оставив глубокий порез.

– Ай, сдурела, что ли?! Мне же рука для работы нужна!

– Ничего страшного, скоро все пройдет, ты же мужик, вот и терпи. – Злата перемотала мальчишечью руку тряпкой и вернулась к ритуалу.

– А что ты в лесу все это время делала? – спросил Войко, рассматривая тугую повязку на руке, медленно багровеющую от проступающей крови. Дыхание у него было свистящее, и он то и дело морщился, пытаясь протолкнуть в себя воздух.

– Училась, – коротко ответила Злата и вылила мутную воду в окно.

– А чему училась? – не отставал мальчуган.

– Жизни училась. Все, спи, скоро увидимся, – бросила Злата и вышла прочь.

– Странная какая-то, – донеслись до Саши слова Войко, когда она выходила следом за Златой.

На главной площади города разопревшие от работы воины готовили оружие для будущей атаки на лес. Слух царапал скрежет точильного камня, земля то и дело подрагивала от катящихся по ней тяжелых бочек с маслом. В кожаные колчаны набивались стрелы, на луки с треском натягивались тетивы.

Саша презрительно фыркнула, оглядывая этот карнавал смерти, и услышала, как Злата сделала то же самое. Они прекрасно понимали друг друга.

Поздно ночью город проснулся от истошных воплей, доносящихся с разных его уголков. Перепуганные люди выбегали из домов в чем были, держа наготове лопаты, топоры и палки, что нашлись в их жилищах. То тут, то там зажигались факелы. Вооруженная стража носилась от дома к дому и призывала попадающихся на пути мужчин следовать за ними для помощи.

– Что случилось?! – окликнул отец Златы вооруженного начальника городского гарнизона, бегущего в сопровождении нескольких воинов в сторону своего дома.

– Деянка пропала! Жена говорит, что ее корни забрали! И многих других детей тоже, – промычал запыхавшийся мужчина в кожаных доспехах. Следом за ними бежала мама Деяны. Ее силы были на исходе, и она часто останавливалась чтобы отдышаться.

– Ужас какой, – цокнул языком мельник. – Этот проклятый лес всех нас погубит! А ведь я говорил, что нечего туда соваться. Хорошо, что наша Злата смогла вернуться, – обернулся он и хотел было прижать дочь к груди, но не увидел ее рядом с переполошенной женой. – А где Злата?! – крикнул мужчина, в ужасе вытаращив глаза.

– С-с-спит, – ответила жена заикаясь. Страх мужа передался ей моментально, и она выронила из рук глиняную чашку, с которой вышла на улицу. Придя в себя, женщина помчалась к топчану дочери.

Злата и Саша к тому времени уже стояли на берегу лесного болота в окружении своей новой лесной родни и наблюдали за обрядом. Тела полуживых детей, доставляемые корнями в лес под землей, погружались в мутную, вязкую, вечно тревожимую газами жижу, чтобы потом вернуться обновленными и здоровыми. Руководил процессией шаман. Злата широко улыбалась, глядя с совершенно спокойным видом в глаза Войко, который хотел кричать, но не мог из-за переломанных ребер и вывихнутой челюсти – результата путешествия под землей. Черная вода затекала ему в рот и нос, а тина залепляла глаза. Через минуту он уже опускался на дно, а поверхность болота снова затянулась густой зеленью.

Этой же ночью лес наполнился душераздирающими криками и запахом крови. Горожане пришли, чтобы отомстить и вернуть своих детей. Ослепленные эмоциями, они вошли в самую чащу, и это была их роковая ошибка. На этот раз Лес смог не только отразить нападение, но и нанести огромный урон противнику. Саша разгуливала среди деревьев, с наслаждением наблюдая за мельканием отступающих теней. В воздухе таял горячий пар, который выпускали легкие разрываемых на части и с хрустом ломающихся пополам агрессоров. Их топоры застревали в плотных стволах, стрелы рассыпались по земле и вдавливались в нее ногами отступающих. Армия горожан стремглав бежала за свои ворота, оставляя тяжелораненых бойцов на корм зверям и трясине.