Эхо тайги

В вещевом мешке у Ванюшки тогда лежали соболиные шкурки, в поясе золото, а лепешки подходили к концу. Куда податься? За золото можно хлеба купить на всю жизнь. Но у кого купишь, если вокруг пихты, березы да речка.

Можно б податься в какое-нибудь село, где есть мужики, охочие до темных делишек. Да страх напал. Выйдешь в село и наткнешься на кого-нибудь из отряда. «А-а, Ванька, – крикнут ему, – А ну, руки вверх!»

От таких мыслей Ванюшку бросало в жар. Вернуться обратно и сказать, что Вавилу, мол, не нашел? Ого, Ксюха разом искать пойдет, и тогда хорошего не жди. Видать, на чугунку надо подаваться – и в город.

Город встретил Ванюшку неприветливо. Хмурое весеннее утро было неласковым: дул холодный северный ветер, тучи висели низко. У заборов и домов кое-где под кучами мусора и навоза лежал еще не стаявший ноздреватый снег. Из-под него сочились струйки талой воды, собирались в ручейки и не спеша текли по промоинам, подбирая по пути клочки бумаги, солому, окурки и прочий мусор. На голых ветках тополей шумели воробьи и галки. Хлопотали у скворешников скворцы.

И люди подстать хмурому весеннему дню. Запахнув наглухо одежду, надвинув на лоб кепку, платок, или серую солдатскую ушанку, отворачиваясь от холодного ветра, спешили куда-то, не обращая внимания на Ванюшку: кто с винтовками, кто с книжками, кто с кошелками. Кому сбудешь золото? Кому его предложишь?

А тут еще какой-то высокий парень в кожаной тужурке и с наганом на боку окликнул;

– Эй, браток, прикурить не найдется?

Ванюшка отрицательно покачал головой и юркнул в калитку первого дома. Одолевал страх. Но все же Ванюшка решился выйти из калитки. И прямо напротив увидел дом, где раньше цыгане жили, где бывало пили и пели до утра. Там они не раз кутили с Сысоем.

Ткнулся Ванюшка в тот дом. Какая-то незнакомая толстая баба встретила коромыслом:

– Каких тебе цыган, паскудник? Покличу чеку – там те покажут цыганок.

Хотелось есть. Кому предложить золото или шкурки? Протолкавшись без толку весь день, ночевал на вокзале, крепко прижав к животу драгоценную опояску. Ревели паровозы. Плакали ребятишки. Мужики приносили в закоптелых цебарках кипяток и гоняли чаи, а Ванюшка глотал слюну.

Утром насмелился, зашел в дом с крылечком. Видать по всему, тут лавка была. На кухне сидел тщедушный мужчина в очках, такой домашний, что Ванюшка сразу осмелел и сказал такое, о чем надо было молчать да молчать.

– Продайте буханку хлеба. Золотом заплачу,

– Золотом? – серые, выцветшие глазки заблестели за стеклами очков. – Иди-ка, сынок, проходи сюда… Мужчина встал между Ванюшкой и дверью. – Филька! Ко мне!

Из-за тонкой переборки выглянул парень: кулачищи как гири, в капустного цвета глазах ни живинки. Ванюшка успел оттолкнуть старика и выскочить в незакрытую дверь.

«Пропаду. Ей-ей, пропаду, – сокрушался он. – С голоду сдохну». Он бродил по улицам долго и когда совсем выбился из сил, столкнулся на повороте с мужчиной. Тот прикрикнул: «Не видишь, вахлак, на кого прешь?» Ванюшка поднял глаза и в радостном изумлении прошептал: «Яким Лесовик!»

– Яким Красный, – раздраженно поправил тот и двинулся дальше. Ему решительно не нужна была эта встреча. Бог знает, что привело сюда свидетеля его падения.

Ванюшка в страхе, что снова останется один, зашептал торопливо:

– С золотом я… Вот ей-ей, с золотом. Поесть бы мне…

Яким остановился.

– Тише ты, дурень. Ревешь, как медведь. Где золото? Сколько?

– Да фунта с два. А ты меня сразу-то не признал?

– Идем ко мне. Я тут живу недалеко. Ты не пьян?

– Какой – пьян. Даже воды сегодня не пил.

– Хлеба у меня дома нет, но раздобудем у хозяина. Переодеть бы тебя… У тебя правда золото?

– Да у меня и соболя!

– Т-с-с! Молчи, дура. За соболя я раздобуду тебе и рубаху, и штаны… и галстук. А золото где?

– Зашито в поясе.

Приведя гостя домой, Яким взял у него соболя – и через час Ванюшка мылся в кухне возле натопленной плиты. Потом его одели в костюм чиновника ведомства просвещения. Накормили вареной картошкой, омулем, молоком, пшенной кашей. А напротив сидела пухленькая блондиночка с русой косой и завитушками на височках – хозяйская дочка. Она наливала Ванюшке чай, подкладывала ему картошки и допытывалась:

– Скажите, пожалуйста, вы настреляли соболей своими руками? Боже мой, боже мой, какая прелесть.

– М-м-да.

– В тайге, Юлочка, соболей очень много, но Ваня привез сюда одного, – пояснил Яким. – Специально для вас. Так ведь, Ванюша?