Эхо теней и другие мистические истории

Есть, например, луковичная поляна — но о ней чуть-чуть позже.

Есть и лужайка, где собираются феи. Там с ветвей свисают лианы-гирлянды, а среди листвы селятся крохотные синенькие светлячки.

Конечно же, в самой чаще, под самыми густыми кронами и среди самых тернистых рощ ютится берлога-пещера Большого Медведя. Ну, что это за лес, в котором нет своего собственного, и обязательно Большого Медведя?

Есть болото, и никто не знает, как оно получилось — но туда нужно приходить с самым личным фонариком. Без него ну никак нельзя.

Есть дорожки. Но по ним сколько ты ни блуждай, а всё едино выйдешь только в то место, о котором сильней всего думаешь.

Птицы? А вот их, кстати, в этом лесу почти не водится. Только одна, очень редкая, и со своим личным домиком. Не гнездом, ещё и не на ветвях.

И, конечно же, озеро. Ну, как озеро. Если так посмотреть, то это не озеро где-то у кромки леса, а небольшой островок в сердце большой воды. Только вода кое-где вот той самой мазутной топью тянется. И уходит в дремучие заросли, среди которых витает вечный густой туман.

Как попасть в этот лес — об этом лучше не спрашивать. Да и незачем: он самодостаточный, не ждёт и не требует, чтобы путница его искала.

А ещё здесь в принципе нет таких понятий, как день и ночь. Только кудрявые серые, чёрные, металлические облака, которые нет-нет, а иногда закрывают собою бледное округло-овальное окно луны.

Как в этом лесу не запутаться?

Ну, об этом уже, вроде как сказано. Нужно встать на тропинку — и чётко знать, куда именно хочешь идти. И обязательно выйдешь в нужное, так искомое тобой место.

Вот и Мика сейчас стояла на чуть поросшей, теряющейся в невысокой траве тропинке. В лёгкой кофточке, свободных штанишках и сапогах, она куталась и оглядывалась, думая-вспоминая, куда именно ей идти.

Сегодня без проводницы. У проводницы свои дела — и она обещала встретиться с Микой потом, когда придёт время, и она действительно Мике понадобится.

Сейчас же девочка и сама могла прекрасно со всем справиться.

Дело-то ведь простое! Выйти к той самой луковичной полянке. Эту полянку очень легко узнать. Из всех светлячков, заросли к ней освещены пепельными сумеречниками, собирающими нектар одуванчиков, что тянутся тут и там вдоль дорожки.

Косолапой походкой, то и дело спотыкаясь, придерживаясь за живот, девочка неровно ступает по то и дело теряющейся дорожке, отодвигает стягивающиеся к ней сухие, лишённые листьев ветки, то и дело цепляющиеся то за волосы, то за оттянутый воротник.

Шаги ей даются тяжко и нехотя, но всё же она заставляет себя ступать уверенно. Без уверенности она бы в принципе не пришла сюда.

Так что надо, надо идти. Ночной лес не приемлет тех, кто лишён решительности.

А вот и сама поляна.

***

Земля на луковичной поляне очень рыхлая и всегда прополотая, лишённая всякой чужой растительности. Особенно — сорняков.

Сама поляна — это скорее лужайка, со всех сторон обнесённая густыми высокими каменными деревьями. Камень этот, кстати, цветной. Тёмный морской сапфир. А вот ветви светлее — ляпис-лазурь. Листья на этих деревьях и вовсе иные, из тонкой яшмы, в которой ловится отражение бледной луны.

Ну и, да, ещё кустик сухонький.

Но Мике сейчас не очень-то до красивостей. Она сюда пришла по очень важному делу!

Стоит-оглядывается, осматривает торчащие из земли высокие слоёные стебли.

Луковицы — они те ещё крысы, вечно прячутся под свою рыхлую мягкую землю — и как найти из всех нужную — ай, чёрт его разобрать!

Только нет здесь чертей. Так что разбираться приходится лично.

Зачем нужны луковицы?..

Обычно после встречи с козлами. Блеют они и мекают. И рога у них те ещё. А потом ищи луковицу и ходи тяжело недовольная.

Мика тянет за один стебель — да тот не вытягивается.

Прикоснулась к другому — тот и вовсе осыпается трухой к земле. Ну вот что за напасть, а? Правда!

Ищет-ищет, копает-копает, да всё мимо и всё не то.

Умахалась и укопалась, сидит на той самой поляне, испарину со лба тыльной стороной варежки смахивает.

Всю ночь провозиться ей совсем перспектива не улыбается.

Будь она своей луковицей, где бы она запряталась?..

У-у-у-у… Да с ней бы сталось! Уж чего-чего, а прятаться Мика умеет!

… И ведь верно!

Стоит девочке только лишь оглядеться и подумать именно о себе, она поднимает глаза — и упирается взглядом в слишком уж подозрительный кустик. Как бы, все деревья здесь каменные — а этот милаха как будто бы даже живой. Ещё и ветками шебуршит.

А-ну, ка! Иди сюда, кустик!

Девочка поднимается, твёрдым шагом двигает к никнущему к старшим собратьям растению, да вот только поздно уже: не отвертится.

Благо, ладони девочки укрыты плотными варежками. Обломать и выкорчевать несчастье не становится большой проблемой.

И, что важнее, куда важнее — корень-то у него вполне себе луковичный. Ещё и беленький такой, слоёный-блестящий, укрытый совсем свежей зеленью. И волосинки у кромки, в точке нижнего полюса. Прекрасный и подходящий.