Эклектика (СИ)

Римме явно хотелось поругаться еще. Старшая сестра обладала настолько склочным и избалованным характером, что Айвена первое время, осознав это, диву давалась. Причины для характера имелись. Раньше Римма была наследницей Мосант — все знали, что Бетельгейзу предназначен другой мир. С рождением принцессы Альмейры все изменилось, и Римма явно понимала это. Ее обида проявлялась все чаще. Других, включая отца и мать, это не волновало, Айвена же не могла найти решения. Старшая отдалялась с каждым днем.

— Забирай свои заколки, — буркнула Римма, направляясь в сторону двери. Вейни озадаченно заморгала глазами. Архой, пожав плечами, последовал за старшей. Альмейра же радостно схватила все шесть шпилек с цветами.

— Вы сделаете мне прическу, тетя Вейни? — попросила она.

Совсем ребенок! Кажется, Альмейре едва исполнилось девять. Или восемь. А может, всего семь. Айвена всегда испытывала трудности со временем, ситуация усугубилась после того, как она перестала быть главной фавориткой, а случилось это девятнадцать лет назад. «Ах, нет же, — тут же поправила она себя раздраженно. — Я до сих пор главная фаворитка!». Альмейра еще не поняла истинной, греховной жизни Синааны. Так любила говорить Ситри Танойтиш. Айвена не понимала, про какие грехи та говорит. В представлении леди Лакримы, все жители Синааны были буквально праведны. Не то что жители империи! Там совсем отвернулись от Бога. Там предпочитали верить во все, кроме истины. В звезды, в огонь, в драконов, во что угодно… Вейни убивала жителей Хайленда с наслаждением. Они-то, считала вампиресса, являлись настоящими грешниками.

— Конечно, Аль, — прощебетала Вейни, мигом забыв про ссору.

У нее никогда не было своих детей — ни в жизни, ни в смерти. Не было и не будет, женщина ясно понимала. Когда-то это вызывало грусть. Сейчас Вейни нисколько не переживала по поводу бездетности: ведь она нянчила дочерей Майриора Десенто. Бетельгейза, родившегося в другом мире, наставляла еще леди Фаталь Аустен, потом юношу забрала Белладонна, поскольку Леонард, самый старый из них, начал ворчать, что «негоже наследнику престола путаться в женской юбке». Римму отдали буквально после рождения. Майриор и Лета проводили время только с друг другом, заставляя Айвену нервничать, и не вспоминали о Римме. Альмейра фактически осталась сиротой, за ней, кроме Айвены, некому было следить. Мать в Мосант более не появлялась. Никто не знал, когда она вернется.

Айвена, напевая себе под нос, расчесывала темные кудри Альмейры. Сколько бы ни проходило времени, Вейни не могла перестать удивляться шелковистости и послушности волос юной принцессы. Их можно было заплести во что угодно. У Риммы же, наоборот, волосы умудрялись вырваться на волю из самых тугих кос. Старшая целыми днями носилась в ореоле молний по Оссатуре, землям забвения, пустыням, горам, в Зачарованных садах, над Сирмэном, по долине Нойры — легче было перечислить, где она не носилась, ограничившись коротким «была везде». К концу путешествий не только прическа Риммы оказывалась никуда не годной, но и платье. Рукодельницы Синааны ткали ей новое платье буквально каждый день. Раньше одежду дочери создавал Майриор, но в последнее время это происходило нечасто. Темный король совершенно перестал обращать внимание на собственных детей.

Его мысли и мысли Клинков вертелись вокруг войны. Айвена помнила, какой неожиданностью для нее стал заключенный мир. Казалось, она только-только топила корабли и деревни — вернувшись на Лакриму после одной вылазки, вампиресса обнаружила, что нападать больше нельзя. Об этом ей сказал Бетельгейз, сын Майриора. Уже спустя пару часов Король назначил время собрания слуг Синааны.

«Мы разрушим империю до конца», — сказал Майри тогда, заставив зажечься энтузиазмом даже Белладонну.

Вскоре в Синаане появились Валентайн, член императорской семьи, и Валетта Инколоре, особо приближенная к правительнице западных земель. Теперь Клинки знали все секреты империи. Они могли бы напасть даже на следующий день, но Король желал гарантированной, абсолютной победы. Девятнадцать лет прошло в подготовке к войне. В заливе Теней собирался флот, ловчие дрессировали водных ящеров, кузнецы ковали оружие. Ситри Танойтиш, желая ускорить войну, воровала корабли империи. Валентайн и Белладонна строили планы, Леонард муштровал армию. Остальные предпочитали наводить бедствия на земли империи. Ситри, например, помимо кражи кораблей, подрывала экономику Хайленда, с улыбкой объясняя, что знает слабые места кронпринца. Валентайн неохотно помогал ей в этом. Полуночный рыцарь считал, что война должна вестись открыто.

А что же Айвена? Она ухаживала за дочерьми Майриора Десенто, ревновала к Лете Инколоре и тщетно пыталась не вспоминать о Королеве. Королева могла вернуться в любой момент. Вейни, подобно многим, страшило ее возвращение. Возвращение Темной королевы Синааны ждали только Белладонна, Валентайн и Леонард, которым нечего было скрывать.