Эклектика (СИ)

Сначала Бетти почувствовал ветер. Он коснулся лица на излете, будто спеша куда-то, и действительно умчался прочь, стоило Бетти подумать, как же приятно ощущать овеществленные перемены. Изменения практически не касались Чарингхолла, мир без света окостенел давно. Потому юноша повернул голову в сторону ушедшего ветра и пожелал, чтобы Мосант полнилась ветрами, как Чарингхолл — туманом. Тогда он увидел свет. Стена света находилась совсем рядом. «Странно, я не открывал глаза», — подумал Бетти и, с усилием подняв веки (те вдруг налились тяжестью), различил в «стене» замок со стеклянными переходами и округлыми низкими башнями. Впрочем, замком здание было назвать сложно. Оно скорее напоминало длинный коридор, ведущий в никуда, с декоративными надстройками и опустевшими балконами. Почему-то Бетельгейзу казалось, что раньше это место выглядело совсем иначе. Давным-давно «замок» не висел над пустотой. В нем, наверное, жили люди.

Внимание Бетельгейза привлекла пустота вокруг. Что было за ней? Бесконечна ли она? Или где-то далеко висел над бездной такой же коридор или целый замок? А может, их было много? Может, целая вереница обителей богов разорвалась после ужасного взрыва? Взрыв разделил их и отдалил. Порой, будто в подтверждение, он видел всполохи света за темной материей.

Бетти стоял на полуразрушенном мосту, соединявшем размытый бастион Чарингхолла позади и серебристый коридор. Он не сразу заметил, что одна его нога застыла над небытием. Факт не испугал, и Бетельгейз продолжил идти по мраку. Он видел, что по ту сторону моста кто-то стоял. «Отец», — понял чарингхолльский принц, ускоряя шаг. Радость и волнение попеременно атаковали спокойствие Бетельгейза. Губы сами собой растягивались в улыбке, взгляд жадно изучал силуэт мужчины в белом, бродившего по краю бездны. Интересно, какой он? Невероятный… Не знает печали, не сдается, не останавливается. Наверное, отец — его противоположность.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, оценивая. Майриор был ниже Бетельгейза, худее, но сутулился точно так же, как сын. Бетти с удивлением узнавал детали внешности, которые встречал в отражении. Он не мог даже представить, что похож на отца настолько сильно. Но физическими данными все и кончалось. Майриор не производил впечатления неуверенного в себе человека. Наоборот, он лучился превосходством. Стало быть, в других мирах не презирают таких, как они? Не насмехаются, как в Чарингхолле? Бетельгейз мысленно поблагодарил Чаосин за то, что она выполнила просьбу и послала дядю помочь ему.

На пальцах отца Бетти увидел кольца. Первым в глаза бросился мизинец левой руки, на котором напоминала о доме хрупкая тонкая полоса металла с каплевидной сферой посередине. Внутри сферы жил призрачный огонь. Бетельгейз не стал долго разглядывать его, внимание сразу привлекли следующие. На безымянном пальце светилась изнутри полоса белого золота с бриллиантовыми вкраплениям (названия и значения слов вспыхивали в голове Бетти сами). Следом, на указательном, с трудом держался в креплении сапфировый полумесяц. Последнее Бетельгейз не успел разглядеть. Майриор убрал руки в карманы — юноша осекся. Отец качнулся вперед, будто раздумывая, и быстро, плавно подошел к нему.

— Майриор. Будем знакомы.

— Бетельгейз, — удивленный тон не получилось скрыть, но Майриор явно не придал ему значения.

— Название солнца моего родного мира. Его тезка есть на небе Мосант и Вселенной. Имя выбирал я. Хотя, думаю, Сиенна сказала, что тебя назвали в честь дедушки. Вздор. Она его терпеть не могла, к чему вдруг такие подарки? Ладно, не стоит здесь останавливаться. Пойдем.

Странная аура окружала Майриора. В отличие от чарингхолльской, она не имела определенной границы и постоянно менялась. Серебристое сияние то принимало форму копья, рвущегося к Бетельгейзу, то неких щупалец или лент. В ней не было того, что Бетти чувствовал в Сиенне или Альбиусе. Исключение составляли обида и легкий налет страха, который появлялся при взгляде на него, сына. Бетельгейз растерялся. Его не обнимали, старались не смотреть, буквально выуживали слова изнутри, хотя отцу очевидно хотелось молчать. В чем причина?

Разрушенный мост остался позади. Пару раз Бетти оглядывался, провожая родной мир. По ощущениям замок немного напоминал Чарингхолл, но Бетельгейз никогда не чувствовал той легкости и беззаботности, которая поразила его в коридоре Ожерелья. Он буквально летел по туманным плитам. Каждый дверной проем, каждая арка оказывались смутно знакомыми и напоминали о родном измерении. Он чувствовал единение с замком. Стены, уходящие в невидимый потолок, прозрачные купола в переходах, за которыми пряталась темнота, вырезанные сцены прошлого на колоннах… Ему хотелось бы остановиться и вдохнуть суть Ожерелья поглубже, но Майриор шел быстро и твердо. Пребывание в белом коридоре доставляло ему ощутимый дискомфорт.

— Ты бывал здесь раньше?