Эклектика (СИ)

Устремленные в небо глаза синаанского воина закрылись. Йонсу поправила шлем на его голове и встала. Колени испачкались в жирной после дождя грязи, но это было неважно. Физическая грязь — ничто по сравнению с грязью душевной. С последней Йонсу поклялась бороться давно, с тех пор, как вместе с отцом встретила Владыку королевства. Вспомнив о нем, полуэльфийка сжала кулаки и обнаружила, что сил практически не осталось: слабость опутала обмякшие мышцы, перед глазами заплясали пятна. Ей был необходим отдых. Как Йонсу ненавидела признавать, что с ней что-то не так!

— Джей! Ты нашел кого-нибудь?

Над завалами показалась смуглая рука, держащая за шкирку нечто мохнатое и пушистое.

— Только котенка, — раздался грубоватый голос. Йонсу хихикнула: слово прозвучало очень смешно. Она, путаясь в ногах, подбежала к завалам. Джейнис выбирался из-под обрушенных стен. На коротком ежике волос осела пыль.

— Живучий малый, — сообщил ее старый друг. Для обычных жителей он выглядел лет на сорок или сорок пять. — Люди погибли, он — остался. Мяукал как проклятый.

— Спасибо, — Йонсу взяла котенка на руки и обнаружила, что тот дрожит. — О, Джей, ему холодно. Согрей. Я не настолько искусна в ваших чарах.

— Хоть в чем-то я лучше, — отозвался с иронией Джейнис и, взяв везунчика обратно, окутался дымком. Раздалось урчание. Это вызвало у Йонсу новую улыбку. Знающие ее люди всегда удивлялись: откуда столько оптимизма? На деле оптимизма не было. Ею руководило желание сделать счастливыми окружающих. Другим станет легче, если они будут знать о чужих бедах? Разумеется нет. Йонсу продолжала улыбаться до тех пор, пока котенок не вырвался на волю и не убежал в сторону единственного моста из столицы, после чего заявила:

— Мне кажется, в городе остался кто-то еще. Но, возможно, это снова кошки или тому подобное. Я еще плохо управляю силами, Джей, — с неудовольствием призналась она. — Апейрон да исцеление — вот что со мной осталось. Стихии не хотят подчиняться. Пока тебя не было, я едва не упала в обморок, пытаясь сдвинуть скалу. Давай передохнем.

— Нет уж, — Джейнис наконец опустился на землю рядом с ней. — Ты начала это дело, поэтому давай доведем его до конца.

Джейнис Марсисаг-Селимейн не умел отдыхать. Как она могла забыть об этом? Эта черта раздражала ее так же, как самого Джея — эмоциональность Йонсу. За долгую дружбу они научились принимать друг друга вместе с недостатками, поэтому Ливэйг, вздохнув, сказала:

— Хорошо. Мы не проверили только руины центрального замка. Ты точно хочешь туда идти?

— Замок и темницу, — поправил Джейнис. — Да, точно. Не знаю, успели ли мы, но нужно успеть.

Время. Время — вещь, пугающая их обоих. Йонсу и Джейниса никогда не отправляли на задания вдвоем: они так боялись опоздать, что делали все раньше времени. Йонс привыкла к обществу чопорной Рейн и Лиссандро, которого можно было спокойно опекать себе на радость, а Джейнис — к категоричной хитрой Нитсу и Валентайну. Они встречались только во время отдыха; расшевелить трудоголика Джея ухитрялись взбалмошный Лисс и сама Йонсу, но сейчас она не находила в себе сил для споров.

— Хорошо, — согласилась Ливэйг. — Замок и темницу.

Шел третий день после битвы у Анлоса. Она продолжала спасать от смерти зависших на краю.

Сама битва пролетела для Йонсу Ливэйг со скоростью пущенной стрелы. Она никого не убивала, только насылала сон на воинов и защищала гражданских. Остальные не понимали: Рейн посчитала сумасшедшей и покинула город вместе с императрицей, Кестрель вышла из себя и даже Джейнис покрутил пальцем у виска. Но остался. Он родился и вырос в бедности, в забытой всеми деревне, его не отравила любовь к самодовольной Кэтрин Вилариас, как Кесс, или безответное обожание кронпринца, чем грешила Рейн, он не понаслышке знал истинный характер правящей династии. Йонсу относилась к Джею с симпатией хотя бы потому, что он был с бастардом Михаэля до последнего. Иными словами, Джейнис имел понятие о чести.

Старый друг помог забраться ей на руины крепостной стены.

— Ни Сёршу, ни Мару, ни Кэтрин, ни этой твоей Анни, — подытожил он. — Кто она вообще такая?

— Милое глупое дитя, которое определенно ничего не понимает, — рассеянно отозвалась, перепрыгивая с камня на камень, Йонсу.

— Она мемория из Палаис-иссе и была подругой Лиссандро.

— Он наконец-то завел подругу?

— Не в том смысле, дурашка. Анни очень милая девочка, я сдружилась с ней и хочу найти так же, как ты — Мару.

— Надеюсь, не по той же причине, — насмешливым голосом заметил Джейнис и, очень довольный собой, спрыгнул со стены на засыпанную обломками центральную улицу. Йонсу оказалась на земле следом. С детства знакомая картина невыносимо изменилась. Ворота обрушились, утянув за собой две башни и их переходы, от садов не осталось и следа. Остальные башни щербато улыбались выбитыми окнами. Обрывки двух флагов, города и империи, поникли от безветрия; крыша без черепицы «добавляла» шарма. Йонсу опустила взгляд — стекло под ногами напоминало серебристую дорожку. Майриор умудрялся везде оставлять свой фирменный знак.