Эклектика (СИ)

До этих слов Донна даже не замечала присутствие Леты. Лета… Какую цену заплатила она, чтобы стать порождением бездны, и понимала ли, на что идет? Бледная женщина стояла в полутени и молчала. Ее бровь, авантюрно поднимающаяся к вискам, была чуть приподнята — «королевская» привычка заразила любовницу. Лета, как всегда, все слышала, но не говорила — безмолвие с редкими проблесками сознания началось семь лет назад. Донна отметила, что уже не помнит ни настоящего голоса Леты, ни цвета ее глаз и волос. «Вот она, исцеляющая любовь Короля, — зло подумала Белладонна. — Ослепляет, обездвиживает, лишает голоса и мыслей. Подходящая партия для самоуверенного мерзавца». Лета перестала узнавать друзей, она медленно лишалась рассудка и с каждым днем падала в безмолвие все глубже. Только приказ заставил ее произнести три слова:

— Да, Мой Король.

Такой ответ Майриора не устроил.

— Подробнее.

— Жители уничтожены, — сказала Лета. − Ни одного эльфа вы не встретите от горной гряды Мийэрдина до пролива, — и, помолчав, она добавила: — Надо ли убивать других, Мой Король?

— Нет.

«Как жаль, что я душевно слепа, — подумала Белладонна. — Хотелось бы узнать, мучает ли тебя совесть. Я могу понять, почему ты убил его и армию — из ненависти; почему же продолжаешь мучить ее, если любишь, как говорил?» Майриор встал.

— Я рассчитываю на тебя, Донна. Когда поправишься, начинай выполнять свои обязанности. Леонард слишком туп, чтобы делать их за тебя вечно. Надеюсь, ты поняла, что я говорил про лишние эмоции и чувства?

«Поняла даже больше, чем ты хотел сказать», — подумала Белладонна, после чего прикрыла веки в знак согласия. Майриор подошел к Лете и вытер краем манжета пятно с ее щеки. Та не шелохнулась. Больше всего она напоминала статую из Каалем-сум, которые пару недель назад испугали Донну своим монументальным величием. Майриор стер следующее пятно. На секунду в глазах Астарты мелькнуло что-то вроде узнавания, но «нечто» исчезло слишком быстро. Прежняя летняя девушка ушла следом, оставив Белладонну недоумевать: неужели он не видел очевидного? Пугающие метаморфозы. Майриор, не поворачиваясь, сказал:

— Тогда полагаюсь на твое хладнокровие. Мне ни к чему новые катастрофы в Синаане. Если же случится наоборот… думаю, ты вспомнишь, кому обязана жизнью и что Римма — его дочь.

Лета прекратила изучать стену впереди и строго взглянула на Донну:

— Она хочет навредить Моей Девочке?

— Нет, что ты. Нет, конечно нет. С Рэм все будет хорошо. — Белладонна снова закрыла глаза, заметив, что рука Майриора по-хозяйски опустилась на талию Леты. Смотреть на подобное было выше ее сил. После некоторой паузы она услышала: — Пошли наверх. Я устал.

«Что это значит? — с тревогой думала Белладонна. — Хладнокровие… Что-то случилось? И при чем здесь Римма?» Звон в ушах подсказал, что Майриор и Лета ушли. Они оставили ее одну. Не самый лучший расклад для вырванной из лап смерти.

Белладонна попыталась встать.

Тело сразу отозвалось болью, но Донна не собиралась ей подчиняться. Сжав зубы, она поднималась на руках. Ноги казались чем-то лишним, чужеродным. Донна вспомнила, что лишилась в лаве половины тела. Она воссоздана Майриором, и ноги не слушаются именно по этой причине. Скорее всего, пройдет не один день, прежде чем Белладонна победит себя. А пока… пока нужно лишь сесть.

С большим трудом Белладонна сделала это и, пытаясь отдышаться, откинулась на подушку. Ее била дрожь. Словно две маленькие звезды поселились у нее в ногах, они ослепили, стоило их потревожить. Кажется, пару раз она лишилась сознания поддавшись боли-явлению. Крошечные электрические заряды плясали у нее в костях и голове, но постепенно затухали. Если она выдержала агонию, то выдержит и ее подобие, верно? Белладонна кинула взгляд в окно. Застывшая на небе луна насмешливо улыбалась.

— Я выдержу, — пообещала ей Донна и вновь поддалась размышлениям. Что произошло, где произошло, почему упомянули Римму и саму Белладонну… Это тревожило; фигура Майриора выступала среди этих вопросов неким ключом. Он бросил на погибель армию Синааны, отдал приказ избавиться от Ситри и убил Валентайна (о последнем не хотелось думать, будто отрицание могло его воскресить). Он играл с чужими жизнями. С холодным интересом следил за сумасшествием Леты и Вейни, точно кукловод или ученый, поставивший эксперимент. Белладонна даже вспомнила, что династия императорской семьи началась с него и Майриор убивал ее членов одного за другим. В том числе Валентайна. Сложив все детали, Белладонна поняла: служить Королю она больше не могла. Это противоречило ее ценностям.

— Что мне делать?

Она не могла оставить все как есть. Не могла. И, кроме того, не могла больше беспрекословно подчиняться.