Эклектика (СИ)

Белладонне показалось, что ее душа покрылась каменной испариной. Обвинений Бетельгейза было достаточно, чтобы все понять. Включая слова Майриора.

— Положи поднос на тумбу, Лео, — словно со стороны услышала Донна свой голос. Он звучал тихо. Новость оглушила ее.

Майриор знал, но не сказал ни слова о случившемся. Предпочел предупредить, что будет, если Белладонна рискнет отомстить и тронет Римму. Это стало последней каплей, выдержать которую она уже не смогла.

«Уйти? Это не выход, — мысли перекатывались в голове, точно тяжелые камни. — Я в ответе за свой народ. Так говорил Валентайн, и он прав. Война? Что изменят новые жертвы? Ничего. Что я должна сделать? Забыть? Я не смогу забыть».

***

Веранды ее дома в Абэнорде выходили на реку. Стикс нес свои воды на юг, в залив Теней. Река бесшумно спускалась с гор и текла по равнине. Много лет назад жители Оссатуры создали каменную набережную для своей одинокой королевы, разбили сады. Яркие цветы — алые, сиреневые, синие, карминно-красные, оранжевые, искристо-голубые, — не имели запаха. Белладонна шла по этим мертвым садам без удовольствия. Лепестки, нежные, она это знала, касались бесчувственных ног. До рук, толкающих колеса инвалидной коляски, цветы не доставали. Сады сменились набережной, набережная — мостом, за мостом, среди праха, ее ждала стена.

Осиротевшая Оссатура была тиха, как земли забвения. Рыцари скрывались в долины Нойры, жители спрятались в охладевших переходах бывшего царства Ситри. Белладонна осталась наедине со своей болью.

Валентайна похоронили там же, где было найдено тело — на склоне гор, около Палаис-иссе. Белый мраморный гроб украсил холодные северные земли. Белладонна не смогла заставить себя прийти к могиле. Она слышала, что тысячи жителей Мосант пришли к телу в знак почтения, как когда-то их предки приходили к могиле его отца, Вердэйна. Говорили, что Валентайн погиб настоящим рыцарем. Белладонна не видела более смысла в «рыцарской смерти». Исход один. Обожженная бездной, она это знала.

Тело Ситри осталось ненайденным. По ней не пели панихид.

Белладонна гуляла по садам, вспоминая прошлое и не задерживаясь в настоящем. Настоящее женщину волновало мало. Валентайна больше нет. Синаана в безопасности, война прекратилась. Очередная глупая война. Донна подошла к самой границе своих владений. Там стояла стена, отделявшая Оссатуру от владений других Клинков. Земли Эллионы пустовали; устье Селирьеры скрывалось в облаке пепла и тумана. Пустая, бесплодная земля, как душа Валетты Инколоре. На ней нет ничего и не будет расти никогда.

Уже иссохли и стали пылью и морским песком большинство земель Мосант. Скоро воды уйдут в небытие, избавляясь от яда жизни. Слуги Майриора покинут этот мир и начнут покорять Чарингхолл. Новое солнце осветит Мосант.

Так обещал Майриор.

Майриор, обещавший бессмертие Валентайну (о Ситри и других Белладонна уже не вспоминала) и отобравший его. Слова не значили ничего. Пустые обещания.

— Ты лгал нам, — прошептала Белладонна. Рука коснулась трона, стоявшего рядом, у самого края стены. Валентайн сидел здесь иногда, поглощенный мыслями о западе. Он строил планы, которым было не суждено сбыться. Майриор разрушил их, разрушил и жизнь Валентайна. О своей она даже не думала.

— Неужели вы оставите все так, моя королева? — раздался шепот у уха.

Белладонна чуть повернула голову в сторону Леонарда. Старик стоял, опираясь коленом на холодный пол стены, выложенный матовым базальтом, у ее ног, приклонив голову. Леонард был во много раз старше ее…

— Что я могу сделать? — с некоторым безразличием произнесла она, снова переводя взгляд на трон. Обожженные кости черепа чернели, контрастируя с чисто-белой кожей другой стороны лица. Красота Белладонны не ушла: она стала другой, более яркой, более опасной. Швеи Оссатурлэма по просьбе госпожи готовили ей маску.

— Что можно сделать в инвалидном кресле, — продолжила она, смотря вдаль. — Ты несешь меня на руках к обеденному столу, а Френ моет в ванне. Я не различаю сладкого и соленого. Ноги не слушаются, второй глаз начинает слепнуть. Это не то, что я ждала от жизни, но оно есть, Лео. Глупо это не признавать. Я знаю, что ты хочешь от меня, и говорю — нет. Я не хочу новых жертв. Я не хочу новой войны, в которой никого не смогу защитить, только наблюдать с этого, — Белладонна с ненавистью взглянула на коляску, — постамента.

— Она начнется без вас, миледи. Вопрос в том, кто возглавит восставших. Синаана не слепа. Люди видят, кто на самом деле борется за величие королевства. Битва при Анлосе заставила их задуматься. Огонь Оссатуры — решиться. Это не в вашей сущности, миледи. Вы не отвернетесь, я знаю. Моя госпожа всегда была тверда и объективна. Стремилась к справедливости. Поэтому мы любим вас и называем королевой. Спросите себя: вы заслужили то, что случилось? Заслужили ли мы? Подумайте об этом. Никто, кроме вас, не приведет Синаану к победе.