Эклектика (СИ)

Белладонна сжала руку, обожженную лавандой. Пламя заплясало у нее на ногтях. Обручальное кольцо, подаренное Валентайном, Майриор расплавил прямо на ее пальце, оставив малозаметный шрам. Вспомнив об этом, о всех иных причинах, назревших за годы служения, Донна кинула озлобленный взгляд на небо. Где-то там, за тучами, пряталась надоедливая луна. Такая же надоедливая, как ее мертвые бесполезные ноги.

— Что ж, Лео, — негромко сказала Белладонна. — Мне нужно к кузнецу, и поскорее.

========== Глава 47 Глубинный клинок Синааны ==========

18 число месяца Постериоры,

Анна де Хёртц

Дорога шла в гору уже сорок минут.

Анни, признавалась она себе, незаслуженно повезло в руинах Бродов, ведь именно там, истерев ноги в кровь, она нашла коня. Бедняга оказался привязан к опустевшей поилке — к кому из них судьба отнеслась более благосклонно? Анни без труда прожгла веревку. Несмотря на пройденный путь, она была полна сил. Анни вела злость — самая лучшая подпитка для огненных чар. Злость, ненависть и абстрактная обида заставили преодолеть северные горы и бурелом за считанные часы. Порой она не понимала, где находится, и приходила в себя спустя много миль. Ноги упрямо вели на юг.

В Бродах Анни решила перейти реку и направилась в Хедею — маленький городок у горного перевала. Здесь ее ждало разочарование: над главными воротами развевался флаг королевства. Отметив, что Хедея абсолютно цела и сдалась, несомненно, без боя, Анни вновь начала спускаться вниз по реке. Дойдя до пепелищ деревни, название которой она запамятовала, де Хёртц решила вернуться на другой берег — ей показалось, что на правом видны костры. Это стало ошибкой. Левый оказался более крутым, и бедному коню пришлось гарцевать на узких тропках. Постепенно тропка стала разбитой дорогой, но продолжила идти в гору. Анни забеспокоилась было, что потерялась, но надоедливое солнце подсказало, что она движется правильно. Если, конечно, Король не приказал ему заходить на востоке.

Вечер становился темнее, ветер — крепче.

Отчаявшись при виде первых звезд, Анни решила сделать привал. Найдя место, где дорога огибала скалу, де Хёртц попросила коня остановиться. Здесь порывы не сносили с ног, а у самой скалы — вовсе не чувствовались. Сотворив костер, она села на каменный уступ и подумала, что смогла бы уснуть в любом месте, даже если бы, например, рядом выли волки или уходила под воду земля. Глаза закрывались. Мышцы болели, но больше всего беспокоил зуд, поразивший шею. Наверное, она поцарапала ее в лесу, иной причины Анни не находила. Почесав место предполагаемой царапины, де Хёртц обнаружила на ногтях запекшуюся кровь. В полумраке она приобрела странный буро-серый оттенок.

Не успела Анни удивиться, как конь лизнул ее пальцы и опустился рядом.

— Пить хочешь? — жалобно спросила Анни и погладила «спасителя» по горячему боку. — Я тоже. И есть. Ты хотя бы траву пощипал, а я с самой тюрьмы… Даже раньше! С яблока, который перед приходом Йонсу съела, еды не видела! — Анни задумалась и обескураженно заметила: — Шесть дней…

Желудок, меж тем, молчал. Голод расположился где-то в голове. Еще один странный факт, который следовало отложить в одноименную «копилку». Эта копилка давно переполнилась, и потому Анни, приобняв коня за шею, упала рядом с ним и сама не заметила, как заснула. Сны ждали ее.

Сначала Анни увидела серую долину и бесплотные струи дождя над нею. Сквозь слой пепла пробивалась трава; с гор бежали потоки и соединялись в разбухшую, точно напитавшийся кровью комар, Сёльву. Река затопила руины пригорода. Анни не успела разглядеть бывшую столицу империи. Она будто взлетела во сне, кометой преодолела развалины Анлоса и сразу начала падать вниз, в знакомое ущелье. Здесь умер Лисси. Здесь сорвалась Ситри. И, кажется, однажды сорвалась она сама.

Анни уже испытывала нечто похожее, видела такие же картины: и грязно-серые склоны провала, и острые камни внизу. Только тогда, раньше, дно покрывал туман. Сегодня его не было, и ничто не мешало Анни разглядеть лежащее внизу тело, стаю оборотней и пятна пепельной крови. Она с удивлением узнала в теле еще живую Ситри. Стальной клинок кричал, отгоняя оборотней, но они не желали слушать никого, кроме вожака. Кто-то грыз оторванную руку, кто-то пытался дотянуться до ног, остальные рычали и старались выхватить чужую добычу. Два оборотня, приколотые железными прутами к земле, тихо скулили, трое — перестали дышать. Ситри пыталась вызвать еще пару прутов, но оказалась слишком вымотана. На ее коже проступила черная сеть сосудов, роскошные зеленые пряди выпадали на глазах, но Ситри не оставляла бесплодных попыток отбиться — оборотни не отступали. Волк с седой шерстью и рассеченным ухом внимательно наблюдал за стаей и изредка рычал. Это значило, что оставлять Ситри в живых не собирались.