Эклектика (СИ)

В ночном полумраке глаза Мару светились рубиновыми искрами. На самом деле они были голубо-зелеными, как теплое южное море. Михаэль уловил нотки сирени в воздухе и чуть улыбнулся.

— Я тоже ждал. К вам невольно привязываешься.

— Но только по этой причине, — отозвалась Мару.

Нет, он нисколько ее не любил, но, тем не менее, протянул руку навстречу острым клыкам вампирессы. Вампиры не могут существовать без крови; его, серебристая, была самой ценной. Она поддерживала Мару по меньшей мере пять тысяч лет. Теперь кровь поддерживала и Сэрайз.

Михаэль поморщился, когда ледяные клыки коснулись кожи, и прикрыл угольно-черные глаза. Острая боль быстро сменилась наслаждением — кронпринц не собирался показывать, насколько сильным. Ни к кому не следует привязываться — эту истину он считал неоспоримой и вечной. И, тем не менее, подался вперед, когда клыки прокусили вену.

Ведь наслаждение прогоняет мысли, от которых некуда деться.

========== Глава 4 Сердце графа Мэйбса ==========

3 007 год от сотворения мира,

Йонсу В. Ливэйг

Города, поселки, реки, поля, озера проносились мимо расплывчатым ярким пятном, и только океан оставался нетронутым скоростью. Йонсу, развалившись на автомобильном кресле, считала острова. Она высунула ноги из окна и ловила переплетения ветра кончиками пальцев; иногда Йонсу переводила взгляд на дорогу впереди. Горы Синааны стеной прятали второй дом Йонсу Ливэйг и ее отца. Трехэтажный особняк о девяти комнат остался в Зачарованных садах, около озера, на самом краю мегаполиса королевства. Целые сутки семья Ливэйг мчалась на машине на запад, изредка останавливаясь в трактирах и гостиницах, где неизбежно тратилось пару сотен вистов или несколько флаконов светлых душ. Ливэйг давно стали своими в королевстве. Никого не смущал их внешний вид, да и сама Йонсу совершенно не пугалась разноцветной кожи местных жителей, их крыльев, когтей, зубов и странных глаз — кого чем наградил бог. Добрая душа, считали Ливэйги, важнее внешнего вида, а отец, смеясь, добавлял, что особо он ценит кошельки и товары здешних жителей. На заднем сидении кабриолета покоились свертки с подарками из Темной стороны Мосант. Контрабанда. Никто не осмелится остановить автомобиль сэра Ливэйга.

Один из самых успешных, влиятельных торговцев современности — вот кто отец Йонсу. Безродный эльф бросил столицу своего народа и отправился на восток, в вассальное королевство Аланда, родину русалок, сирен и прочих морских жителей. Конечно, он не мог жить в городах водного царства и потому остался на берегу, где начал свое дело, организовав пункт обмена между аландцами и вербергцами. Природная хватка, изворотливость сделали свое дело: через год отец отстроил дом на берегу залива.

Аланда — удивительное королевство. Большая его часть была скрыта в недрах залива, недоступная прочим народам, открытыми для чужеземцев оставались только башни, редкие крыши домов да верхние улицы, в которых можно было передвигаться по пояс в воде. Почившая мать нынешнего кронпринца родилась в бездне, и выход на сушу стоил ей свободы. Она, пойманная будущим супругом, никогда более не вернулась домой; похожая судьба ждала мать Йонсу, но, в отличие от усопшей принцессы, леди Ливэйг была, наверное, рада этому. Сирена и эльф счастливо жили на берегу залива, путешествовали по островам и материкам, городам и деревням. Русалки — вечные пленницы океана, сиренам же был отдан дар менять свое тело по желанию. Мать Йонсу, оказавшись на суше, не возвращалась в Аланду. Изредка ей приходилось погружаться в воду, чтобы сохранить жизнь, но какой ничтожно малой казалась цена за любовь и семью! Йонсу плохо помнила мать. Та умерла вторыми родами, когда дочери было шесть-семь лет. Лекари только разводили руками: что стоило ожидать от межвидового союза? Супруги могли гордиться, что первая дочь родилась здоровой. Младший брат, в отличие от нее, не дышал и минуты.