Эклектика (СИ)

— Если вас не затруднит, леди Валетта, — с прохладой обратился к ней спаситель, — то я прошу повторить эти же обвинение моему отцу, когда он вернется. Может, хоть этот бред его образумит и вернет к реальности. А пока будьте любезны хотя бы не нападать на мир. И на папиных друзей. Идем, Анни.

Опешив от того, что ее имя известно, Анни послушно последовала за незнакомцем. В голове беспорядочно крутились факты о Клинках. Кем он был? Лета говорила что-то о крови Короля… Анни оглянулась на оставшуюся стоять Инколоре и не могла поверить в то, что произошло. Ее спас синаанец… «Моему отцу», — услышала она в голове сказанные пару минут назад слова.

Ее спас сын Короля.

Анни не нашла ничего лучше, как непринужденно спросить, шагая вровень с синаанским принцем:

— Коник живой?

Спаситель, казалось, озадачился. Прошло с полминуты, прежде чем Анни услышала ответ.

— Думаю, больше да, чем нет, — рассудил принц. — Волноваться о нем в любом случае не стоит. Если бы ты знала этого коня как я, то смерти обрадовалась бы больше.

— Ясно… — протянула она, ощущая себя еще глупее. — А как тебя зовут?

— Можешь называть меня Бетти.

— Это не настоящее имя. Сокращенное!

— Так меня называют близкие. Ты ведь тоже представляешься не тем, что написано в документах. Какое для тебя настоящее: Анни или Анна-Алексия?

Она пробурчала что-то невнятное. Пожар за спиной освещал дорогу. Она вела по берегу, огибая пустыню, и выходила к соединению моря и горной гряды, разделяющей империю на две части. Бетти решил идти напрямик, и Анни мгновенно зачерпнула туфлями песка. Однако думала она не о том. Почему ей так легко рядом с человеком, которого она видит в первый раз? Впрочем, Ричард Оррей встретился тоже «в первый раз», но синаанский вампир был другого мнения. Анни в очередной раз попыталась разглядеть лицо Бетти, но висящее на груди кольцо отвлекло ее. Очевидно, заметив ее внимание, Бетти запахнул белый плащ и спрятал под ним странное украшение. Анни моргнула.

— Я не смогу проводить тебя до Анлоса, — раздался отрезвляющий голос Бетти. — Сейчас мне лучше не появляться на развалинах столицы империи. Не потому что боюсь или что-то вроде того. Там есть человек, то есть… полуэльфийка, с которой мне лучше не видеться. Не время лишаться самообладания. Ты понимаешь, о чем я? Должна.

Анни мотнула головой.

— Последним, что увидело твое прошлое перерождение, стал отчаянный поступок человека, которого он уважал, но, увы, не любил, как человек того заслуживал, — попытка объяснить запутала ее не сколько смыслом, сколько построением. Анни, не понимая, покосилась на Бетти. Тот предпринял еще одну. За руки они уже не держались. — Однажды папа решил построить систему, которая, на его взгляд, давала бы стимул к саморазвитию, к желанию жить благочестиво. Так появились перерождения. Перерождения помнят каждую ошибку прошлого. Каждую упущенную возможность, — голос Бетти едва заметно погрустнел. — Схожие механизмы есть во многих мирах. Пожалуй, они составляют суть всех миров. Я тоже чье-то перерождение и, как ты, не знаю, чье именно. Только догадываюсь — тоже как ты. Любовь подскажет, Анни, — это было произнесено уже с улыбкой. — Любовь подскажет… — он помолчал. — Я не смогу довести тебя до Анлоса, но и одну оставить не могу. Это слишком опасно. Леди Валетта перестала узнавать меня — что говорить о тебе? Она, ослепленная бездной, раздавит мир без оглядки. Ты можешь представить, что когда-то она, смеясь, танцевала на балах Хайленда? Мне с трудом в это верится, а тебе?

Вопрос стал для Анни неожиданностью.

— Ну… — проблеяла она. — Наверное, так всегда происходит, когда сердце забирает Король.

Бетти вздохнул.

— Действительно, — отстраненно заметил он. — Полюбил человек, а сердце забрал Король. Который не хочет принимать, что натворил. Анни, послушай меня внимательно и запомни, что я скажу.

Синаанский принц встал перед ней и наклонился, вновь держа за руку. Анни обомлела: Бетти был до безумия похож на Владыку востока. Только глаза у него были добрые и яркие, как полевые васильки.

— Что бы тебе ни говорили, что бы тебе ни казалось, что бы мой отец ни делал, помни — он любит тебя, как не любит никого. Ни меня, ни своих дочерей, ни мою маму когда-то, ни леди Валетту, ни… — Бетти запнулся и посмотрел на Анни. — В отличие от остальных, он иногда вспоминает, что был человеком. Быть человеком значит уметь любить. Стать богом значит стать абсолютно объективным. Значит обрубить этот мост, любовь, между собой и человечеством. Ладно, это неважно. Ты запомнила, что я тебе сказал?

Анни, глупо моргая, кивнула. На самом деле она совершенно не поняла, о чем ей толковал синаанский принц. Слова, впрочем, в памяти действительно остались. Бетти выпрямился. Цепь, на котором висело кольцо, заблестела в свете луны.

— Отлично. Я перенесу тебя в Айлир-иссе. Там ты встретишь надежного человека. Он позаботится о тебе.

Взгляд Бетти резко затуманился.