Эклектика (СИ)

В пустом Каалем-сум цокот раздавался особенно отчетливо, до звона камушков, отскакивающих прочь от копыт. Анни поняла свою ошибку, когда ворота впереди затрещали, закрываясь. В городе все же кто-то был, и ранее он не замечал гостей. Вспыхнули новые фонари; молния ударила во флигель дома по правую руку, и тут конь, всхрапнув, точно тигр, стремглав бросился по проспекту. Анни завизжала. После каждого прыжка она больно ударялась о круп, волосы закрывали обзор. Анни догадалась развернуться в обратную сторону (сделать это у нее получилось не иначе как с помощью неестественной удачи) и тут же пожалела об этом. В ореоле из молний и хрустальных крошек за ней летела Лета Инколоре. Анни даже не успела испугаться. Пламя само собой полилось из ее ладоней. Оно перекинулось на крыши домов и окна, начало стелиться по земле и попыталось добраться до Бесплотного клинка, но рядом с Летой огонь хирел и гас. Куда спешил конь, закрылись ли ворота — Анни не знала. Сердце колотилось как безумное, губы дрожали, а руки, наоборот, стали каменными, точно у кронпринца Михаэля, молчаливо взиравшего на город. Откуда бралась сила? Анни не чувствовала в себе ни злости, ни ненависти — чем еще питалось пламя? Ее огонь определенно грыз панику внутри. Страх сменился именно ею, и впереди маячил призрак исступления. Умереть! Ей не хотелось умирать снова. Она еще не все пережила.

Сияние и хрусталь Бесплотного клинка окружили хозяйку коконом. Субстанция постоянно менялась: мигала, выпускала гневные «копья», искрила, темнела и светлела. Иногда от него отрывались куски материи и неслись в сторону Анни. Большинство зарывалось в плиты дороги; очередной удар оказался не таков. Им оказался луч — луч прочертил воздух над головой Анни, заставив ее закричать, и исчез за спиной. Раздался треск, конь запетлял. Почему он не сбросил ее?.. Не было времени думать; не было времени ни на что. Когда-то прекрасное лицо Леты Инколоре притягивало взгляд, оно приближалось, и при желании Анни разглядела бы его до следов выцветших веснушек. Жалость и безумный страх породили нечто, чего Анни не ожидала: пламя стало призрачно-синим, как у Китти Вилариас. Его свет заставил де Хёртц крепко зажмуриться. Раздался высокий свист — конь резко подпрыгнул, и Анни почувствовала, что теряет равновесие.

Перевернувшись два раза в воздухе, она упала в песок и сразу же приподнялась на руках. Ворота, в которых, по всей видимости, пробило брешь заклинание Леты, падали вниз. Конь лежал в паре метров от Анни. Он пытался встать, но мешала передняя нога.

Постройки на крепостной стене горели. Горели синим. Анни пораженно уставилась на собственные ладони. Она никогда не думала, что способна на такое. С каких это пор чужая сила спасает жизнь неудачнице другого созвездия? Анни попыталась повторить триумф, но с кончиков пальцев посыпались только рыжие искры. После пропали даже они.

Конь всхрапнул.

Резко подняв голову, Анни успела заметить вспышку, поглотившую ее четвероногого друга. Лета стояла рядом. С ее одежды капала вода.

Анни попыталась отползти, но непонятный страх, казалось, взял под контроль каждый мускул. Это существо, тьма его дери, только что уничтожило коня, не оставив и горстки праха! Лета повернулась к ней. Где-то на крепостной стене обрушилась дозорная башня, осветив фигуру Бесплотного клинка — белую, как мел, кожу, обтянувшую человеческий скелет, и каскад седых волос. С трудом верилось, что когда-то Лета Инколоре была придворной дамой столицы Хайленда. Нынешняя Лета достойным образом смотрелась бы только смотрительницей кладбища. И на это кладбище, по всей видимости, она собиралась забрать Анни. «Как оптимистично, — подумала де Хёртц. — Теперь мне светит только Бездна, не иначе». Она начала закрывать глаза — смерть не так страшна, если ее не видишь, ведь так? — и вдруг услышала спокойный голос, каким, наверное, разговаривали ангелы:

— Вы действительно хотите это сделать, Лета?

Анни задержала дыхание. Акцент показался ей до боли знакомым. Так говорил мужчина из сна! Мягко обойдя ее, спаситель остановился, закрывая телом от Бесплотного клинка. Лицо Леты, однако, Анни продолжала видеть. Оно скривилось, будто обладательница увидела разрезанного надвое слизняка.

— Вы уже третий раз пытаетесь это сделать, — продолжил мысль незнакомец. — И все три — когда мир храню я. К чему такая неприязнь, Лета? Мы ведь семья, как бы тебе ни хотелось это признавать. Теперь.

Последнее слово поставило Анни в тупик. К чему оно относилось, к наличию семьи или признанию? К тому же… что значило «семья»?..

— Лживый засланный ублюдок, — просипела Лета. — Бродишь по Его миру, как по своему, и вынюхиваешь, вынюхиваешь… Ходишь за Моей Девочкой… Мой Король не верит, а я знаю — Его крови в тебе меньше, чем верности в Клинках! Она тебя прислала, чтобы следить… отобрать… убить…

Анни увидела, что ей протянули руку. Схватившись за нее, де Хёртц с трудом встала. Незнакомец был крайне высок, его профиль окончательно уверил Анни, что именно этого человека она встретила во сне у могилы Полуночного рыцаря.