Эклектика (СИ)

Огоньки продолжали падать вместе с ней: маячили перед носом, дразнили тайнами, сменяли друг друга. Анни заметила, что не все из них одинаковые. Помимо разных нитей, встречались души с двойной сердцевиной. У них не было сферы вокруг и не было пут, только зеленая крупица, спрятанная под серебристой паутиной. «Кто это? — начала рассуждать Анни. — Словно осквернены наспех… И почему во всех душах два цвета, а не один?» Пытаясь найти ответ, она вгляделась в повисшую перед глазами душу: зеленые детали были гладкими и простыми, серебристые — имели орнамент и закручивались в плетенные цепи. В «двойных» огоньках безуспешно пытались упростить собственный стиль, но результатом стала только фальшь. Вывод напрашивался сам: создателей было двое.

Подумав это, Анни ощутила, что ее ногу начинает обволакивать что-то тягучее и холодное. Световой свод оказался именно тем дном, который она так долго ждала. Серебро поднималось выше и выше; Анни закрыла глаза. Однако несмотря ни на что свет продолжал бить сквозь веки, пытался выжечь одному ему известные картины. Это длилось недолго. Сначала шелковая пелена освободила ноги, потом — живот, грудь и добралась до лица. Казалось, с него будто смахнули пыль. Свет потускнел.

Анни стояла у мраморного стола. Конечно же, он не был мраморным, и едва ли Анни видела такой материал прежде. Над столом кружилась серебристая сфера с голубо-зелеными водоворотами. Вокруг нее застыли, точно детали часового механизма, прозрачные круги. Их Анни прозвала хрустальными, а присмотревшись, обнаружила еще одну деталь — зеленую сферу, вертевшуюся вокруг более крупной «сестры», точно Луна вокруг Земли.

— Мосант… — догадалась Анни. — И моя родная Вселенная. Такие похожие и, надо же, крутятся в разные стороны! Почему так?

Она положила подбородок на поверхность мраморного стола и с любопытством продолжила наблюдать за пляской двух сфер. На боку Мосант оказался шрам, в точности повторяющий размер Вселенной-Грани; над сферами застыла нить, ведущая наверх, где Анни различала только туман. Ее окружал туман. Это не пугало, напротив, если бы она знала, что за пределами привычного мира есть что-то еще, то сошла бы с ума. Бесконечность… Приятнее знать, что у нее есть границы. «А за ними что?» — тут же пришла мысль, заставив Анни отойти от стола к световой завесе. За завесой различались только размытые пятна жемчуга. Встревоженная Анни вернулась обратно, после чего заметила то, что прежде ускользнуло от внимания — хрустальное крошево вокруг Мосант. Взяв один осколочек пальцами, Анни поморщилась и кинула его на пол, после чего смахнула туда же все остальные. На душе стало легче, будто исчез не хрусталь со стола, а ледяная глыба с души.

И где она? В междумирье? Завеса вокруг не желала давать подсказки. Анни вновь склонилась над Мосант и Гранью. Ей нравились обе сферы. В конце концов, она прожила в каждой по чуть-чуть. Что люди делают после смерти? Растворяются в пустоте? С ней это не произошло. Перерождаются? Снова мимо. Наблюдают за дорогими людьми? Возможно. Анни заметила множество дырочек на поверхности сфер, которые при желании можно было сложить в фигуры. Большинство двигалось; неизменной оставалась одна, наверху, где на глобусе располагался Северный полюс. Анни склонилась на ней. Хоть одним глазком посмотреть на то, что она не успела пережить!

В лицо ударил ветер, и мир вновь завертелся.

Анни падала сквозь свет, холод и недвижимые звезды, тьму и облака, видела Мосант с высоты птичьего полета. Лунный свет заливал земли Хайленда, а острова Нитте-нори встречали новый день. Земли королевства скрывали облака; приближающиеся города-близнецы горели от бесчисленных фонарей. На правом берегу реки Анни заметила тело. Высокая нескладная девочка с порванной на спине рубашкой…

— Открой глаза, солнце. Тьма не причинит тебе вреда, — раздалось в голове, и Анни против воли глубоко вздохнула.

Дико болела спина, неприятный холодок шел от места удара по телу, захватывая клеточку за клеточкой. Ее морозило, но одновременно и жгло − над сердцем, которое остановилось по воле заклятия. Лезли в голову черные воспоминания, казалось, уже старательно стертые из памяти: детство, отрочество, смерть… Чья-то рука нежно гладила ее по щеке под едва различимый шепот… Анни с трудом открыла глаза, которые немедленно зажгло от соли.

Траву покрыло снегом, с неба падали редкие снежинки. Вокруг стояли полуразрушенные домики, коробки, бочки, разбросаны кирпичи. Где-то рядом плескалась вода. Так холодно…

— Ты как?

Рядом на коленях сидел юноша. Ему можно было дать пятнадцать, шестнадцать лет; густые каштановые кудри дрожали от ветра с моря, ладная одежда липла к телу, словно промокшая. Капли влаги на коже отражали лунный свет. От ресниц юноши падали тени. «Как принц из сказок», — подумала Анни и произнесла вслух:

— Ты кто такой?

Юноша всплеснул руками.

— Ну кто же отвечает вопросом на вопрос?!

Анни удивленно заморгала.