Эклектика (СИ)

Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы Бетти что-то понял. Посерев со злости, Майриор набросился на Йонсу и, схватив за лишнюю ткань на талии, оттащил к стене. Зеркало, задрожав, упало на пол и приобрело пару трещин. Леди Саманта охнула и встала с совершенно лишней грациозностью и неторопливостью; Бетельгейз очнулся тогда, когда Йонсу попыталась использовать проверенный прием — ударить каблуком по пальцам, — и неожиданно потерпела неудачу. Майриор успел убрать ногу. Йонсу посмотрела на него с чувством, которого Бетельгейз никогда прежде не замечал в подобных стычках двух старых врагов — странной смесью удивления и восхищения. Это сыграло злую шутку.

— Пап… Пап!

Разумеется, Бетти был сильнее. Ни у кого бы никогда не возникло сомнений, кто из них сильнее: массивный великан или тщедушный вечный подросток. Бетельгейз без труда оттащил замахавшего кулаками отца от Йонсу; Саманта занялась раскрасневшейся полуэльфийкой. Пол под ногами ходил ходуном — Мосант трясло от гнева своего хозяина.

— На! — Майриор сорвал с пальца кольцо. — Забирай! Раз такой умный!

Он швырнул его куда-то в угол, и Бетельгейзу пришлось бросить сдерживать отца, чтобы изловчиться и поймать хрупкое олицетворение мира. Кольцо с полумесяцем горело в руках, но Бетти пришлось надеть его. Раскаленный металл начал терять жар и постепенно вновь охладел. Землетрясение стихло. Майриор, поражая серостью лица, волком смотрел на Йонсу. Ливэйг отвечала тем же. Оба, однако, молчали. На щеке полуэльфийки начинал проявляться синяк. Увидев его, Бетти сжал кулаки (в голове крутилась мысль, что отцу определенно нужно врезать), но Майриор исчез быстрее, чем решение оказалось все-таки принято.

Бетельгейз надел кольцо.

Ему нужно успокоиться. Необходимо. Иначе весь мир станет гигантской пустошью Эллионы.

— Извините за вторжение, леди Саманта, — сказал он, торопливо вешая зеркало обратно. Трещины затягивались. Бетти видел в отражении Йонсу и чувствовал, что воздух вокруг начинает непреклонно дрожать. — Простите, мне нужно уйти, — произнес он и, прекрасно понимая, что все выглядит как трусливое бегство, бросился вон из комнаты. Сзади, после заминки, раздался звенящий голос Йонсу: «Мы отвлекли вас от… от утренних процедур, я подойду позже», и по полу застучали каблучки. Бетельгейз оказался на балконе. Успев заменить, что из-за его мыслей солнце начало плавить пластиковые шезлонги у искусственного озера дворца, он собрался уже перенестись в Синаану — куда угодно! — но руки, крепко охватившие под плечами, остановили его. Радость, любовь, даже более горячая, чем пряталась в сердце Фаталь, благодарность — Бетти не знал, куда деть себя. Чужие эмоции распаляли. Их хотелось впитать без остатка. Останавливало только кольцо с сапфировым полумесяцем.

— Не сейчас, Йонс, — прошептал Бетельгейз, усилием воли заставляя себя расслабиться. Определенно, сейчас был не лучший момент для воссоединения. Не лучший для подпитки и вообще для всего.

Йонсу упрямо ластилась к нему, и пришлось вырваться. Скрепя сердце Бетти повернулся к ней. Нужно смотреть страху в лицо, верно? Йонсу была бледна. В ее глазах блуждали зеленые искры, губы оставались приоткрытыми, будто бессмертной полуэльфийке не хватало воздуха. Бетти смотрел не на них. Все внимание привлекал только синяк.

— Значит, вот как, — тихо сказала Йонсу. — Он все-таки добился своего. Хорошо, что не победил твое джентльменство вслед за любовью.

— На мне сейчас целый мир, Йонс. Не искушай. За десять лет мои чувства остались неизменны, но если я дам им выход, то… — Бетти развел руками, — все это перестанет существовать. Мосант унесет ураган.

— Я не заслужила даже поцелуя? — казалось, она не хотела понимать причину столь холодного приема.

— От поцелуя с тобой растают все снега, и земли окажутся под водой. Ведь это — ты. Наши мысли… наши мысли сейчас до предсказуемого одинаковы. Пойми, пожалуйста. Я не хочу стать убийцей снова, как тогда, в Эллионе!

От резкого порыва ветра захлопнулась дверь.

— Это кольцо, — Бетти выставил перед лицом кисть, — это кольцо — воплощение Мосант, и я храню его, вынужденный взвешивать каждую мысль. Ты вызываешь настоящий шторм. Я — не отец, я не умею быть поверхностным в переживаниях. Это он соединяет души и тела, не забывая о Мосант! Я уничтожу ее, если ты подойдешь. Поэтому оставь меня, пока он не вернется. Я много прошу? Один день разлуки после десяти лет. И тогда мы…