Эклектика (СИ)

«Что — мы? — остановился Бетельгейз. — Что дальше? Переживем очередную чистку памяти? Папа ненавидит Йонсу. Он сказал мне, что она умерла». Рука с кольцом опустилась обратно. Взгляд опустился следом. Отец никогда, никогда не смирится с ней — взаимно. Это «никогда» тесно перекликалось с осознанием Майриором своих поступков. Скорее Синаана падет — да что там, весь мир! — чем они перестали бы считать друг друга врагами. О дружбе речи не шло. Столь разные личности никогда не смогут дружить; а эта глупая ненависть отца к созданиям своей сестры Эрмиссы! Отец считал себя королем жизни, и Бетельгейз с трудом мог представить, что должно было произойти, чтобы гордость Майриора перестала считаться гордыней. Отец… отец никогда не отступит.

Ему сотрут память, Йонсу исчезнет снова. Возможно, навсегда. Тогда Бетти придет к той же мысли, что и десять лет назад, стоя у ограды набережной города Палаир. В тот день, крутя в руке нож, он надеялся, что лезвия хватит если не на быструю смерть, то хотя бы на возвращение в Чарингхолл. Там его встретит дядя или Бетельгейз займет нишу в мироздании, которую для него выбрала богиня-созидательница. Управление черной империей, брак с нелюбимой женщиной, жизнь под указку родителей… Он бы не вынес этого. Йонсу давала шанс на нечто другое. Он должен его использовать, должен! Но опять приходило желание разрешить ссору мирным способом. Испорченные отношения с отцом? Расстроенная мать? Таковы будут последствия проявленного упрямства. Следовало найти другой способ.

— Кажется, ты понял все сам, верно? — раздался голос Йонсу. — Выбирай, чьим счастьем дорожишь больше. Всем угодить невозможно. А теперь послушай, что я хочу сказать. Посмотри на меня, Бетельгейз!

Он поднял взгляд. Сердце продолжало учащенно биться, но, кажется, мысли начали подчиняться воле. Ни синяк, ни вырез на тунике не вызывали эмоций. Бетти даже ощутил себя на равных с Йонсу — уж он-то, наверное, не сводил ее с ума одним видом? В ее глазах и ауре сквозила только дикая усталость.

— Вчера Джейнис Марсисаг-Селимейн сказал мне интересную вещь: забыть о династии, взять все в свои руки, поделить земли империи и, наконец, сделать так, чтобы народы Мосант узнали, что такое настоящий мир. Знаешь, в чем проблема, Бетельгейз? Джейнис не знает о Майриоре ровным счетом ничего. В отличие от меня. Я прекрасно знаю, что твой отец не даст исполнить эту мечту. Ему приятнее, когда все страдают и умирают. Он чему-то нас так учит! — с сарказмом бросила Йонсу. — Это будет длиться вечно, пока у кого-то не хватит храбрости и сил противостоять. Ходят слухи, что Валентайну хватило первого и недостало второго — он мертв. Что ж, я готова стать следующей. Могу успеть многое, прежде чем Майриор убьет меня. Если честно… в случае твоего отказа помочь, я не вижу для себя иного итога. Так что? Принц Бетельгейз останется в стороне снова и будет молчаливо ждать, когда все исправится само?

Слова больно ужалили по самолюбию, и Бетти нахмурился. Кольцо невесомо нагрелось.

— Ты слишком многого просишь, — ответил Бетельгейз. — Он — моя семья. Я не могу пойти против семьи, какой бы она ни была. Ты смотришь на моего отца слишком однобоко! Ты видишь в нем только плохое и не видишь хорошее! Знаю, первое ярче, а прекрасные поступки так ничтожны, что нечего забивать ими голову! Папа столько раз мог тебя убить, и, тем не менее, ты стоишь передо мной. Задумайся об этом.

Бетти чувствовал, что где-то сказал глупость или выразился неточно, или вовсе пришел к неверному выводу, но твердо решил не признавать вину. Если Йонсу думает, что он не может постоять за себя… Выражение лица полуэльфийки стало каменным. Аура закрылась. «Раньше она не умела», — успел подумать Бетельгейз, прежде чем Йонсу заявила:

— Тогда начну действовать одна. Прощай, принц.

Он отвернулся. Простояв на балконе с полминуты, Йонсу открыла дверь и вышла в зал аудиенций.

Бетельгейз вздохнул. Этот короткий разговор стал едва ли не самым тяжелым в его жизни. Но, тем не менее, он считал, что поступил правильно. Права и Йонсу. Отец не даст привести Мосант к тому, что леди Саманта Санурите считала раем. Это факт. Но выступать в открытое противостояние Бетти все же считал абсурдом. Битва кончится быстро, о ней забудут, и что дальше? Череда таких же самоуверенных глупцов? Нет, проблему нужно решать изнутри. Отца следовало перевоспитать. Возможно, это потребует каких-то жертв, но жертв станет несоизмеримо меньше, чем при войне двух владык матрицы Мосант. Может быть, отцу придется принести боль. Иногда боль — предвестие чего-то лучшего… После уничтожения синнэ Эллионы Майриор выразился примерно в этом ключе — почему бы ему не проверить суждение на себе?

Окинув взглядом залив перед Аливьен-иссе, Бетельгейз подумал, что он готов даже предать отца, если ситуация потребует этого.

— Остров Сантурия, где вы начинали, слишком прекрасен, чтобы отдавать его войне, — прошептал он и, снова вздохнув, перенесся в синнэ Эллионы, гулять по бесплодным землям.

========== Глава 49 Вечная пляска сфер ==========

19 число месяца Постериоры,

Анна де Хёртц