Эклектика (СИ)

«Интересно, все ведут себя так, когда кто-то нравится?» — вдруг подумала Йонсу и спохватилась: она опаздывает! Пробормотав, что вернется как можно быстрее, Ливэйг бросилась вниз, придерживая подол руками. Нужно быть слоном, чтобы ухитриться изорвать ткань настолько. Даже странно, Валери вроде не плясал на ней…

Забежав в спальню, Йонсу от души выругалась. Посмотрела на часы и выругалась снова. Что ей делать?! Девчачья паника захлестнула Ливэйг. Первой мыслью было обрезать юбку, но разве она смогла бы сделать это ровно, не говоря уже о том, что нужно подшить результат? Бред. Йонсу сорвала платье и кинула в угол, с глаз долой. Побежала к чемоданам. Что надеть? Одно не нравилось, второе измялось… Счастье улыбнулось на половине чемодана. Из недр вырвалось на волю зеленое платье из сатина по синаанской моде. Йонсу вспомнила, что не знает, как принято одеваться в Хайленде, и поняла, что сейчас, когда осталось пятнадцать минут до начала, ей абсолютно все равно. Перепрыгивая через хаос, Ливэйг рвалась к зеркалу. Сатин лег идеально. Возможно, здесь, в оплоте нравственности и консерватизма, длину сочтут чрезвычайно короткой. Йонсу вытащила колье из вулканического стекла Оссатуры и завершила им образ, прибавив к гребням в волосах, подаренным Хрустальным клинком на прощание. Теперь Ливэйг точно выгонят за неподобающий вид. Может, тогда и в храм не пустят?

Валери Мэйбс смиренно ждал там же, где она его бросила. Парень что-то шептал себе под нос, то ли убеждая, то ли молясь, и крутил в руке первое, что попалось под нее — обрывок ткани из таурских нитей. Заметив Йонсу, юноша встрепенулся и смерил ее восхищенным взглядом. Ткань спрятал в карман. Девушка сделала вид, что не заметила этого.

— Я говорил, что ты вернешься прекраснее, чем была!

— Спасибо, — как можно сдержаннее поблагодарила Ливэйг.

— Награждение началось, но не волнуйся, сейчас идет только представление гостей. Самое интересное начнется минут через десять. Мне, если честно, не хочется светиться на сцене перед всеми, а тебе?

Хотелось. Но Валери знать о том необязательно. Юноша, из всех сил изображая самоуверенность, подал ей руку. Йонсу не сразу поняла зачем.

— Я дойду сама, — торопливо отказалась она и начала подниматься. Далеко из приличия не отходила. Валери, не показывая ни обиды, ни грусти, шел рядом и сорил шутками. Над некоторыми Йонсу смеялась, другие пропускала мимо ушей, думая, что ему нужно от нее. Шутки разбавлялись короткими рассказами. Ливэйг спустя двадцать минут знакомства знала и дату рождения нового знакомого, и вкус любимого мороженого, и любимую игру, и о великой страсти к оперной певице из Жемчужины, и о том, как однажды потонула в море его яхта, а сам Валери чудом уцелел. О себе девушка ничего не говорила и только слушала, изредка задавала вопросы. Через пару пролетов донесся шум из главного зала: толпа рвалась внутрь и каждый толкал друг друга. Голосам вторила музыка. «Как тут пройти?» — спросила себя Йонсу, в сомнении оглядывая «зверинец».

— Нет, нам не сюда, — со смешком протянул ее компаньон и потянул в конец коридора, где около окна пряталась маленькая дверь. Дверь охраняли два гвардейца в униформе столицы и зачарованными мечами наперевес.

— Лорд-герцог Мэйбс, — сказал Валери, показывая кольцо, которое Ливэйг до того не замечала. Йонсу опешила. Лорд! Лорд! Она хамила лорду… Такие, как Валери, решали судьбы Хайленда, а второе звание, герцог, гласило, что Мэйбс владеет землей в империи. Какими? Обдумав каждое герцогство Хайленда, Ливэйг поняла, что искомыми являются леса к северо-востоку, около Серебряного озера. Они ведь и назывались так — Валерийские леса. Открывшаяся тайна словно оглушила девушку, и дальнейшие пять минут Ливэйг провела в тумане. Только когда Мэйбс провел ее в первый ряд зала, посадил на кресло, Йонсу очнулась. Разглядывала зал и думала о юном герцоге.

Первый ряд, откуда видно все. Сначала она заметила, что императрица не пришла, а на ее место с хозяйским видом сел Михаэль Аустен — его можно было узнать, даже никогда не встречая прежде. Единственным, что объединяло оригинал и выдуманный девушкой образ, стали темные глаза. На неприлично дальнем для супругов расстоянии сидела принцесса Аделайн в целомудренном платье с воротником под горло и юбкой в пол. Длинные волосы были спрятаны в узел. Рядом с Аделайн вился паж. Кронпринц Михаэль крайне неодобрительно на него смотрел и постукивал пальцами по подлокотнику.

— Смотри, это…

— Ой! — испугалась Йонсу. Оказывается, Валери сел рядом с ней.

— Прости, — жутким шепотом извинился он. Наверное, в сотый раз. — Это будущий министр финансов, лорд Санурите. Ты встречала его раньше?

От понимания того, что Валери едва не касается губами ее уха, Йонсу прослушала большую часть вопроса и наугад ответила:

— Нет.