Эклектика (СИ)

Йонсу, соглашаясь с заявлением, чувствовала нечто похожее на совесть оттого, что зарывает талант в землю. Отец как-то сказал, что кронпринц заинтересовался ею, услышав, какие силы имеет маленькая леди. Где лорд Михаэль — там императрица. Ливэйг могла бы перевернуть ход войны, что тихо готовилась на западе. Чего девушка абсолютно не желала… Сражения, интриги, вечные сомнения да метания от тьмы к свету. Хрустальный клинок Синааны описала жизнь мемории довольно подробно. Йонсу поняла, что лучше путешествий нет ничего. Чистокровные эльфы живут долго, полукровки — тоже, мир за Гранью же, бесконечный и меняющийся, не наскучит никогда.

И о чем она думает в тринадцать лет! Откуда взялись старческие мысли? Может, ее одолела какая-нибудь эйлания или вернер — духи беспокойного мира? Как раз нестерпимо зачесалась нога. Потянувшись к коленке, Йонсу почувствовала что-то нежное и трепыхающееся под пальцами. Дрогнув, девушка бросила разглядывать побережье слева. По ноге кралась бабочка с солнечными пятнами на крылышках, поднималась всё выше и выше, пока не уткнулась в пояс. Фасеточные глаза смотрели на нее, усики шевелились, щекоча кожу. Йонсу забыла, как дышать. Покружившись на поясе платья, бабочка продолжила путь. Только когда белые в солнечное пятнышко крылья оказались на туго зашнурованной груди, Ливэйг взвизгнула, вскочила, ударившись о дверь. Бабочка же стала шмелем и исчезла.

Йонсу помянула Святую Мёрландию и села обратно.

Девушка, разумеется, знала, что Король обладает способностью менять облик. Этот красавец, без умолку твердящий о других мирах, любил обращаться в птиц и полевые цветы, белогривых львов и драконов пустынь, в тени и опавшие листья. Неужели владыка востока решил посетить ее в виде бабочки? Ерунда! Йонсу решила, что ей показалось. В конце концов, они ехали без перерыва на машине достаточно долго, и усталость начинала брать свое.

Подумав об этом, девушка невольно сглазила: остаток пути машину вела она.

Башни Анлоса показались на рассвете, жемчужными фонариками осветив зеленую пущу северо-запада материка. Замок столицы казался гигантским по сравнению с другими городами — и насколько мерк на фоне величественных гор сзади! Цепь усыпанных снегом зубьев земли очаровала Йонсу. Ливэйг даже сбросила скорость, чтобы насладиться видом.

— Хочу дом там… — прошептала она и покосилась на отца: услышал ли? Однако будущий лорд спал, и желание Йонсу осталось неузнанным.

Дорога расширялась, становилась прямой и ровной. Кончились возлюбленные серпантины, их сменили поля и рощи. Слева металлической полосой текла Сёльва, и Йонсу подумала, что эльфийское название «серебро» реке очень подходит. На ее брегах зародился мир, и, возможно, на них же все и кончится.

— Приехали? — сонно спросил отец, когда колеса кабриолета коснулись брусчатки моста в столицу. — Ну да, лаванда и мята…

Йонсу любила бы эти запахи, будь в Анлосе хоть какие-нибудь другие.

Машину во внутренний замок пропустили без проблем: видимо, желтых кабриолетов в империи было мало. Отец давно накинул на свертки с контрабандой синаанское невидимое полотно. Йонсу припарковалась, для эффекта выключив глушитель. Площадь залил гул.

— Сонное царство! — заявила Йонсу, оглядев серебристую башню. Единственными живыми существами, попавшими в поле зрения, стали суетящиеся у ворот люди.

— Кронпринц, как помню, не встает рано, — объяснил отец. — Ни разу не встречал его до обеда. Императрица живет в том же ритме. Остальные пытаются им соответ…

— Лорд Ливэйг! — раздался восторженный голос, и по переходу застучали чьи-то каблучки.

— Кроме принцессы вербергской, видимо, — попытался закончить мысль мужчина и нараспев произнес: — Леди Аделайн! Милая, я ведь еще не лорд!..

— Знаю! Думаешь, кто заставил Мишеля сделать тебя им? — принцесса счастливо рассмеялась, спускаясь по лестнице. Йонсу подумала, что на месте отца непременно бы обиделась. Получалось, что титул дали не за заслуги, а по просьбе. Однако Ливэйг только улыбнулся в ответ:

— Приятно увидеть чистокровную эльфийку далеко от родины.

Их вид — одна большая семья, где все друг другу рады. Йонсу не совсем это понимала, поэтому от восклицаний воздержалась и просто прижала руку к сердцу в приветствии, изучая супругу кронпринца. Женщина вертелась вокруг кабриолета, как юла. Длинные волосы Аделайн были распущены и, подобно флагу, развевались за ней. От объятий отца спасала только дверь.

— Ты сказал, что приедешь в семь!

Йонсу покосилась на часы, стрелка которых прилипла к десяти.

— Ты все это время ждала?! — ужаснулся отец, чем заставил дочь с подозрением взглянуть уже на него. Слишком доверительные, теплые отношения чувствовались между отцом и принцессой империи.

— Что здесь еще делать? — вопросила Аделайн, начиная успокаиваться. — Ненавижу столицу! Приехала сюда только из-за вас. Муж отпустил домой на месяц три года назад… Наверное, даже не заметил отсутствия.

— Ты слишком плохо о нем думаешь.

Аделайн повела плечами.