Эклектика (СИ)

Собравшиеся начали невозмутимо есть. Михаэль не был голоден и потому взял в руки бокал с красны вином. Даже алкоголь и прочий дурман не помогал забыться и победить дамоклов меч мыслей. Эффект опьянения был слишком короток. Михаэль предпочел бы не помнить: события прошлого висели мертвым ненужным грузом. Иногда кронпринц жалел, что отказался от исцеления крови вслед за Аделайн. Наверное, стоило бы посещать храмы хоть иногда.

Только закончив с красным вином, принц понял, что Селеста Ленрой выжидающе смотрит на него. Взмах черной брови, легкое движение головой, семь постукиваний ноготками по бокалу — Михаэль понял, что встреча назначена на семь вечера. Он чуть кивнул в знак согласия. Селеста из кожи вон лезла, чтобы сменить Мару на посту левой руки Короны, делала все. Интересно, до каких унижений согласится дойти смертный, чтобы стать ближе к власти?

«Играй, но не заигрывайся», — раздался голос жены в голове. На ней было прекрасное голубое платье. Мару — достойная партия кронпринца империи. Зачем менять давнюю подругу души на глупую красивую куклу для тела? Почему она этого упорно не понимала и душила ненужными подозрениями?

«О чем ты?»

«Ты обещал».

Разумеется, обещал. Он не разбрасывался обещаниями и выполнял их. Михаэль знал, что жизнь Мару целиком зависит от него. Умрет он — умрет она. Астрея выгонит Мару из столицы быстрее, чем вдова успеет сказать слово, а голод вампира добьет через пару месяцев. Чтобы выжить, Мару придется или убивать по паре человек в день, или уйти на крайний север, к хрустальным девам. Следом умрет Сэрайз — от отсутствия пищи или чужих рук. Никому не нужен вампир на троне. Вампиры в целом никому не нужны…

«Одна из многих», — мысленно ответил Михаэль.

Мару завела глаза под потолок. Однако его супруга была не в том положении, чтобы указывать на измены. Не ей, в прошлом обычной любовнице, напоминать о верности. Михаэль вспомнил, пользуясь блоком, что когда-то связался с этой женщиной, чтобы унизить собственного внука, а что теперь? Он не знал никого в целом мире, кто был бы ближе по убеждениями и мировоззрению. Такое сочетание рассудка и женского пола — редкость.

«Мы должны сказать Астрее, что хотим отправить Сэрайз на юг, — напомнила Мару. — Астрея может быть против. Нам не нужны проблемы, не забыл? Если всегда быть послушными, то мелкие прегрешения останутся незамеченными. Ты учил меня этому».

Михаэль через блок подумал, что хороводы на цыпочках вокруг спятившей бабки его невыносимо достали. Астрея презирала всех, даже его, а Мару доставалась порция отборной ненависти, ведь она была фрейлиной. Мару определенно стоит молчать.

«Я переговорю с ней».

Михаэль кинул взгляд на императрицу. Астрея медленно допивала коктейль.

— Миледи, — обратился он к ней, когда бокал оказался опустошен, — посовещавшись с супругой, мы решили обратиться к вам за разрешением отправить принцессу Сэрайз на отдых к морю в сопровождении Спэйси Ленроя и Джейниса Селимейна.

Иногда приходилось идти на компромиссы.

— Это безопасно? — вопросила Астрея. — Не в нашем положении стоит разбрасываться наследниками.

— Я доверяю Селимейну, миледи.

— Я доверяю Спэйси, миледи, — вставила Мару.

— Как жаль, что я не верю обоим, — заметила императрица. — Считаю, что вы торопите события. Когда я была молода, мужчина и женщина дружили годами, прежде чем решались на свидания.

Михаэль остолбенел. Как она может говорить такое, она, сообщившая ему и Аделайн, незнакомых друг с другом, о свадьбе за три дня до события? Мару кинула на него косой взгляд: видимо, недоумение оказалось заметным. Громогласное признание Ленроя к ней вызвало бы меньшее удивление.

— Не свидание, — отчеканил Михаэль. — Из соображений безопасности.

Императрица немного склонила голову в бок.

— Готовится война, я полагаю, — решил добавить он. Нужно же как-то объяснить причину внезапного отъезда дочери для других? Михаэль бы не вынес, если бы окружение поняло, что он проиграл в битве характеров собственной жене.

— Нет. Мы не обсуждали ее, — прозвучал ответ, и Михаэлю ничего не оставалось, кроме как мысленно признать: вера Астреи в несокрушимость союза империи и королевства непоколебима.

В этот момент открылась дверь в обеденную залу.

В проеме показалась Кэтрин Аустен. Рыжие волосы спускались к груди, как ручейки крови на снегу белого платья, пухлые строгие губы, как всегда, были крепко сжаты. Кэтрин напоминала одну из многочисленных мраморных статуй. Ее мать по воле правительницы империи вышла замуж за одного из родственников короны. Дочь родилась поразительно красивой — и бесплодной. Смешение крови сыграло свою злую роль, а сила звезды, дарованная Кэтрин, окончательно поставила крест на дальнейшем потомстве. Михаэль, впрочем, не мог представить мужчину, которому бы хватило храбрости ухаживать за ней. Сам бы он не отважился, в чем честно признавался.

— Здравствуй, Кэтрин, — произнесла Астрея. — Садись, мы ждем тебя.

Та послушно села на свободный стул, оказавшись рядом с Михаэлем. Он откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу, чтобы не касаться Кэтрин.