Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

Девушка обернулась. В паре шагов от неё, на камнях набережной, стоял молодой, даже юный мужчина в белом плаще с серебристой вышивкой и алебардой наперевес. «Алебарда? — подумала Китти про себя. — Неужели Михаэль до сих пор не может понять, что они бесполезны?». Это был гвардеец Каалем-сум. Личная рота из двухсот человек, созданная только для того, чтобы радовать очи правителя города, падкого на красоту. Сейчас, за отсутствием Михаэля, они радовали глаза прохожих, патрулируя улицы. Изящные латы с причудливым орнаментом, отглаженный плащ, блестящие сапоги — всё это действовало на умы жителей города как успокаивающее лекарство. Вкупе со смазливыми лицами и прилизанными волосами гвардейцы обладали обширнейшими полномочиями, позволявшими им выглядеть как ангелы правосудия. Умом же они обычно не блистали.

— Ты кто такая?

«Лучше бы тебе не знать, кто я такая», — подумалось Китти. Она встала. Девушка наконец смогла почувствовать собственные ноги. Удивительно, почему она не отморозила их в водах течения Риорре, рассказы с таким финалом были популярны в Империи Света. Обувь она скинула ещё у корабля, плащ тоже, из одежды осталось только обтрёпанное платье, едва скрывавшее фигуру. Обруч слетел с головы вместе с капельками хрусталя на ресницах. Впрочем, Китти было всё равно. Она, спокойно сложив руки на груди, сказала:

— Я с захваченного леди Ситри корабля.

Вот так. Зачем долгие прелюдии?

— А ты сама часом не с Синааны? — недоверчиво спросил гвардеец, подходя ближе. Подобное просторечие девушке пришлось не по душе. Она знала, в чём была причина возникновения такого предположения: кожа Вилариас, как и всех её родственников, не загорала и оставалась белой, как стены Каалем-сум, как свет луны. По ту сторону Сирмэна солнце тоже было не в почёте. Это сравнение разозлило девушку: своим происхождением она гордилась, и сама мысль о родстве с Синааной раздражала её. У нее нет ничего общего с Тьмой!

Кэтрин Вилариас происходила из семьи, под чьей властью находилась Мосант на протяжении тринадцати миллиардов лет. Драгоценная серебристая кровь бурлила в венах Китти, леча раны и отсрочивая смерть. С каждым поколением императорской семьи сила серебра гасла. Сеанс исцеления крови приходилось проводить раз в пятьдесят лет, когда вновь начинали проявляться признаки старения. Обычных людей, с самой обычной красной жидкостью внутри, ни на что не годной, хватало лишь на месяц. Чистокровных эльфов в Мосант осталось очень мало, впрочем, и они не являлись бессмертными. Йонсу Ливэйг, которую она, к несчастью, знала, являлась полуэльфийкой и могла спокойно выдерживать сотни лет без лечения. Единственный плюс столь грязного происхождения.

— Я с Верберга, — сообщила Китти с достаточной долей высокомерия, что придавало ей значимости, — вместе с капитаном Ондой на «Восходе» плыла к Палаис-иссе, везла провизию в Цитадель. На нас напали существа Тьмы возле Селирьеры.

— Наши корабли не ходят у Селирьеры…

— Пришлось сменить маршрут из-за течения и тумана.

—… И на них не нападают существа Синааны, — упрямо продолжил гнуть своё гвардеец. — Мир же. Ты что, десять лет купалась в водах Сирмэна?

— Нет, — Китти начала открыто злиться, не мигая, уставившись на гвардейца, — это произошло сегодня ночью.

— Я скорее поверю, что ты гуляла по палубе и свалилась за борт, — с апломбом заявил тот, всё же с опаской глянув на северо-восток. — Стукнулась головой, вот и привиделась всякая чушь. Не было никакого корабля, и леди Ситри тоже.

— Но я видела их! — ожесточённо сказала девушка. — Они напали на корабль, когда я всё ещё находилась на борту. Если не веришь, то пошли фею к маяку Инити, мы заходили в их порт.

Гвардеец, поправив серебристо-белую треуголку, сбившуюся от ветра, с некоторым раздражением посмотрел на неё. Как и все в личной роте Михаэля, он был высок, широкоплеч, светлоглаз и раболепно исполнителен, если трезв.

— Лорд Михаэль контролирует почтовые связи. Без его соглашения мы…

— Ваш лорд Михаэль сейчас во вшивом Анлосе! — выпалила она, теряя остатки терпения. — Кто наместник?

— Лорд Танойтиш, — с гордостью подбоченился гвардеец. Китти знала Танойтиша. Кичливый самодовольный глупец. Подобного ему дурака было не сыскать во всём восточном побережье.

— Вот что, дозорный, — с угрозой в голосе заявила она, — если ты сейчас же не проведёшь меня к нему, то я напишу своей сестре письмецо, и орден тебе больше точно носить не придётся.

Гвардеец растерялся. Слова незнакомки прозвучали на редкость убедительно. До них она казалась ему обычной чокнутой оборванкой с южных островов. Ещё раз внимательно осмотрев незнакомку и только сейчас заметив её тёмно-фиолетовые глаза, припухшие и покрасневшие от соли, он, кажется, поняв, кто перед ним находится, и оробев, поинтересовался:

— А… а кто ваша сестра, леди?

Китти вздернула подбородок:

— Кэтрин Аустенос.

Мужчина побледнел настолько, что проступили вены у глаз.