Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

Лодка коснулась песка. Первой, не скрывая радости, выбежала Лойра Танойтиш и упала на твердую поверхность, пышущую жаром, как сковорода. Следом, отбросив весло, упал гвардеец в насквозь мокрой серой форме, бывшей когда-то белой. Сирса, скривившись, посмотрела на обоих и перевела взгляд змеиных очей на Танойтиша. Танойтиш выходить не спешил. Побледнев как смерть, он молча смотрел на Сирсу.

Из лодки выбрались верховная мемория Санурите и прятавшаяся за ее широким платьем Китти Вилариас. На нее никто не обращал внимания, только Йонсу, чувствуя внутри странное смешение чувств, во все глаза смотрела на Вилариас. Китти в ответ обжигала ее взглядом, полным холодной ненависти. Ливэйг могла только догадываться, что являлось причиной такой нелюбви к ней. Неужели Китти до сих пор злится за то, что она, Йонсу, вернула ее домой?

«Не вернула», — тут же поправила Йонсу себя. Убежала, как только началась война, и только Кестрель смогла заставить родственницу правительницы вернуться домой. Ливэйг лишь защищала Китти по пути к точке перехода, Грани.

— Вылазь, — коротко рявкнула Сирса, обращаясь к Танойтишу.

Тот вжал голову в плечи, но когда Сирса прорявкала свой приказ повторно, поспешно перебрался за борт, путаясь в собственных ногах. Одежду его истрепал морской ветер и попортила вода. Если бы Йонсу не знала, что он губернатор Каалем-сум, то не поверила бы никогда. Лицо мужчины, обгоревшее, лоснилось от жира, волосы топорщились во все стороны: скорее всего, по пути он упал в жесткую соленую воду.

— Рассказывай, — последовал лаконичный приказ.

Танойтиш буквально посинел от страха. Беспомощно, как рыба, открыв рот, он попытался что-то сказать, но не смог. Сирса брезгливо поморщилась и резко, словно пронзала копьем, указала пальцем на Лойру. Дочь губернатора уже поняла, что попала, по ее представлению, даже в худшую ситуацию, чем та, из которой она выбралась, и потому дрожала, подобострастно глядя на Сирсу. Когда-то богатая одежда на девушке превратилась в тряпье. Блестели только украшения.

— Тогда говори ты, если не хочешь поджариться.

— Мир нарушен, леди Сирса, — вместо несчастной Танойтиш заговорила Санурите. — На великий Каалем-сум нападали дважды. Города черной реки захвачены врагом. Сумели спастись только мы. Мой храм разрушен, верховная мемория звезды рока поглощена Аваддоном.

— Нарушен мир? — ахнула Йонсу.

— Нападали дважды, — повторила Сирса, не показав ни удивления по поводу нарушенного перемирия, ни расстройства по уничтожению городов и населения. — Почему же не отослали сообщение после первого нападения? Мы ждали отчета.

Голос леди, казалось, пронзил даже шелест волн. Никто не ответил.

Сирса шагнула вперед, ближе к Танойтишу. Грудь ее тяжело вздымалась.

— Михаэль доверил тебе город. Ты же его так бездарно отдал. Отдал. За что ты его отдал?

— Я не…

— Я знаю тебя, — прошипела Сирса, шумно дыша. Йонсу сглотнула, предчувствуя, что сейчас произойдет. — Я знаю, что ты собственную душу за пару городов отдашь Майриору. Не лги мне. Говори — за что?

Танойтиш открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог. Сирса схватила его за горло. Танойтиш захрипел, попытался выбраться, уцепившись в ее запястья, но добился лишь того, что пальцы сжались на его горле с еще большей силой.

— Измена всегда наказывается.

Полыхнуло голубое пламя; Лойра взвизгнула. Йонсу тоже не сдержала эмоций и зажмурилась, не желая видеть, как пламя пожирает живую плоть, оставляя лишь кости. От запаха это не избавило: в воздухе разлилась ужасающая смесь горелого волоса и жира. Кричать Танойтиш не мог — его горло намертво сжала смуглая рука Сирсы. Шея перегорела — голова с догоравшими ошметками плоти упала на песок. Следом упало грузное тело. Лойра всхлипнула, но молчала. Однако Сирса о ней не забыла.

— Тебя тюрьма ждет, дорогуша, — ласково сказала ей женщина, стряхивая пепел с рукавов. — Отведи ее Кэтрин Аустенос и скажи, что от меня подарок, пусть займется. Если у девицы больше ума, чем у папаши, то всё расскажет.

Гвардеец дернулся, поняв, что обращаются к нему, и нерешительно положил руку на плечо Лойры. Та будто очнулась.

— Я ничего не знаю! Ничего! — закричала она, перемежая вопли с рыданиями.

— Он тоже ничего не знал, — пожала плечами Сирса, кивая на догорающие голубым пламенем останки.

Они замолчали, следя за тем, как Лойра и гвардеец удаляются от лодки на север. Вскоре обе фигуры исчезли за дюнами, с вершин которых ветер сдувал мелкий грязно-серый песок.

— В лодке лежит еще один человек, — внезапно подала голос Санурите, привлекая их внимание. — Командир гвардии. Он без сознания.

Сирса цокнула языком, сейчас ей было не до возни с раненым.

— Отведи его в Аливьен-иссе. Потом займусь, — горящие золотом глаза главнокомандующей наконец выловили еще одну фигуру, что до этого вполне успешно скрывала себя за платьем леди Санурите. — А это кто?