Экономическая наука в тяжелые времена. Продуманные решения самых важных проблем современности

Формулируя в более широком смысле, суть в том, что наши социальные цели часто подталкивают нас к тому, чтобы не следовать диктату рынка. Не существует чистого рыночного решения для сбора штрафов, и причина, по которой государственные школы взимают низкую плату, а частные университеты не назначают ту цену, которая могла бы возникнуть на рынке, заключается в том, что мы хотим, чтобы бедные, но талантливые дети могли получить лучшие возможности. Но всякий раз, когда кто-то пытается встать на пути рынка, возникает искушение обмануть. Поскольку задача правительства состоит в том, чтобы противопоставить себя рынку, то преодоление коррупции в самом правительстве – это трудная и непрерывная битва, даже если у ведущих ее самые лучшие намерения.

Кроме того, борьба с коррупцией не обходится без больших затрат. В Италии в ответ на череду коррупционных скандалов была создана зонтичная правительственная организация Consip. Задачей этой организации было осуществление государственных закупок от имени правительственных ведомств. Набор закупаемых Consip товаров и услуг время от времени менялся, поэтому иногда правительственные ведомства должны были обеспечивать необходимые им поставки определенных вещей самостоятельно, в то время как в других случаях они полагались на Consip. Когда у правительственных ведомств была возможность обратиться в Consip, они по большей части использовали этот вариант, но в конечном счете это стало создавать для правительства большие издержки, потому что оказывалось, что на свободном рынке можно купить более дешевые версии точно таких же продуктов. Иными словами, ведомства могли бы купить то, что им нужно, дешевле, но они предпочитали этого не делать, если могли получить необходимое через Consip. В конечном итоге оказалось, что Consip тратит деньги зря. Доверить правительственным чиновникам делать то, что они всегда делали, не ограничивая их, было бы лучшей идеей[566].

Почему же почти все обращались в Consip, когда это было возможно, хотя им было известно, что в другом месте необходимые товары и услуги можно получить дешевле? Вероятно, потому, что они понимали, что это защищает их от любого обвинения в коррупции. Стремление выполнить все формальные правила, чтобы избежать неприятностей, характерно не только для чиновников. Например, врачи в Соединенных Штатах назначают слишком много анализов, чтобы избежать обвинения в медицинской халатности. Крупные компании, использующие одного уполномоченного туристического агента для всех своих сотрудников, почти наверняка теряют деньги на большинстве билетов, поскольку такой агент не занимается поиском лучших предложений. Но это ограничивает риск того, что сотрудники зарабатывают деньги на стороне.

Все это иллюстрирует более широкое положение. Современной модой в борьбе с коррупцией является прозрачность (transparency), то есть идея о том, что деятельность правительства должна быть доступна для тщательной проверки посторонними лицами, такими как независимые общественные аудиторы, средства массовой информации и общественность. Есть веские доказательства того, что во многих ситуациях прозрачность помогает. В частности, информирование конечных получателей помощи о разнице между тем, на что они имеют право, и тем, что они получают, является мощным инструментом борьбы с коррупцией[567]. Однако, как это ясно показывает пример с Consip, у прозрачности есть и оборотная сторона. Мониторинг часто опирается на аутсайдеров, ограниченных в своей способности понять общую картину или оценить, насколько хорошо обслуживаются общие социальные задачи. Самое большее, что они могут сделать, – это проверить соблюдение надлежащих процедур. В свою очередь, это означает, что бюрократы, как правило, сосредоточиваются на том, чтобы правильно поставить все галочки и не привлекать к себе внимание. Это создает характерное смещение в сторону следования букве закона, даже когда его дух находится где-то совсем в другом месте.

В конечном счете представление бюрократов и политиков либо неуклюжими идиотами, либо коррумпированными подонками, за что экономисты, вероятно, частично ответственны, наносит серьезный ущерб.

Во-первых, это вызывает рефлекторный протест против всех предложений расширить сферу государственной деятельности, даже тогда, когда участие правительства явно необходимо, как сегодня в Соединенных Штатах. В нашем опросе американцев доверие к бюрократам так же мало, как и к экономистам: только 26 % наших респондентов доверяют государственным служащим «отчасти» или «намного»[568]. Это, вероятно, объясняет, почему так мало людей думают, что правительство может быть частью решения.