Экономическая наука в тяжелые времена. Продуманные решения самых важных проблем современности

Соединенные Штаты, похоже, зашли в тупик. Сорок лет обещаний, что лучшее не за горами, создали среду, в которой слишком много людей никому не доверяют, а меньше всего – правительству. Растущее экономическое и политическое влияние богатых, результат погони за неуловимым эликсиром роста, сочетается с антиправительственными настроениями, которые богатые тщательно культивируют, чтобы пресечь любые попытки обуздать непрерывный рост их состояний. Правительство находится в состоянии хронической неплатежеспособности, так как у него нет политической возможности поднять налоги. Даже молодежь, занимающая активную социальную позицию, убедившись, что правительство безнадежно и «некруто», направляются в частные фонды, если только они не сдаются и не начинают заниматься «социальным» инвестированием или беззастенчивым зарабатыванием денег. И все же единственный возможный выход – это значительно расширить роль правительства.

Не исключено, что, в той или иной форме, в этом состоит будущее и многих других стран. Неравенство также увеличилось и во Франции, хотя его рост и не был таким впечатляющим, как в Соединенных Штатах. С 1983 по 2014 год средний доход 1 % самых богатых французов вырос на 100 %, а 0,1 % самых богатых – на 150 %. Поскольку ВВП Франции рос медленно, уровень жизни большинства людей, за исключением богатых, имел тенденцию к стагнации: за тот же период доходы остальных 99 % выросли только на 25 % (что составляет менее 1 % в год)[575]. Это подпитывало растущее недоверие к элите и популярность ксенофобского Национального объединения. В ходе недавнего раунда налоговых реформ, предпринятых центристским правительством Макрона, налогообложение стало менее прогрессивным. Налог на доходы физических лиц от движимого имущества был повышен, налог на богатство отменен, а налоги на капитал сокращены. Официально это обосновывалось необходимостью привлечения капитала из других стран. Это вполне может быть правдой, но Франция рискует вынудить другие страны Европы также сократить налоги, что приведет к гонке за их дальнейшее понижение. Американский опыт предупреждает нас о том, что обратное повышение будет затруднено. Европейские страны должны сотрудничать, чтобы проводить единую линию в сфере налогообложения.

Государственные доходы в развивающихся странах еще ниже, чем в Соединенных Штатах. Медианная страна с низким уровнем дохода получает менее 15 % ВВП в виде налогов по сравнению с почти 50 % в Европе (и 34 % в среднем по ОЭСР). В какой-то степени неразвитость налоговой системы является следствием характера экономики, значительная часть которой представлена крошечными фирмами и отдаленными фермами, доходы которых трудно проверить. Но в значительной степени низкий уровень налогообложения является политическим выбором. Индия и Китай представляют собой интересный контраст. В прошлом большинство граждан обеих стран имели слишком маленький доход, чтобы облагать его налогами. Но по мере роста доходов Индия постоянно повышала порог, выше которого люди должны были платить подоходный налог – в день утверждения бюджета, когда объявляются новые налоговые ставки, величина этого порога часто становится главной новостью. В результате доля населения, платившего подоходный налог, стабильно оставалась в районе 2–3 %. В Китае, где пороговые значения подоходного налога не корректировались, доля платившего его населения возросла с менее чем 0,1 % в 1986 году до примерно 20 % в 2008 году. Доходы от подоходного налога в Китае выросли с менее чем 0,1 % ВВП до 2,5 % в 2008 году, в то время как в Индии они застыли на уровне около 0,5 % ВВП. В целом доля налоговых поступлений в ВВП Индии уже много лет стабильно составляет около 15 % ВВП, в то время как в Китае она превышает 20 %, что дает ему возможность инвестировать больше и/или осуществлять больше социальных расходов[576]. Предполагается, что Индии поможет новый налог на товары и услуги, но поскольку это более или менее пропорциональный налог на потребление, он не окажет никакого перераспределительного эффекта.

Более того, как и в случае с Соединенными Штатами, Индия не очень успешно использует налогообложение для ограничения неравенства доходов до налогообложения. Согласно World Inequality Database доля одного процента высших доходов в ВВП Индии увеличилась с 7,3 % в 1980 году до более чем 20 % в 2015 году. В Китае, где предпринималось несколько больше усилий, она все равно выросла, но меньше, с 6,4 % до 13,9 %[577].

Интересный обратный пример представляют страны Латинской Америки. Много лет они использовались в качестве общепринятой иллюстрации экономического роста, сопровождаемого взрывом неравенства (которое затем превратилось в неравенство без роста). Но в последние годы в Латинской Америке наблюдается значительное сокращение неравенства. Отчасти оно было вызвано ростом цен на сырьевые товары, а отчасти – политическими интервенциями, повышением минимальной заработной платы и, в частности, масштабным перераспределением[578].