Экономические истоки диктатуры и демократии (Экономическая теория). 2015

Теоремы ХЛ и Х.2 иллюстрируют, что глобализация в форме возросшей интеграции товарных рынков можетспособствовать и созданию, и консолидации демократии. Однако эти результаты вытекают из структуры наших моделей. Большинство моделей международной торговли имеют своим следствием то, что торговля повышает доходы бедных (которых мы ассоциируем с гражданами) в развивающихся странах, поскольку обычно такие страны богаты трудом. Но как об этом уже упоминалось, эмпирические данные иногда неоднозначно показывают, что рост торговли действительно способствует равенству в бедных странах. Кроме того, может быть, что некоторые развивающиеся страны, такие как Аргентина и Чили, изобильны землей, а не трудом. В этом случае возросшая глобализация имеет следствием рост дохода от земли. Это повышает не только неравенство, но и доходы тех владельцев активов, которые, как мы подробно об этом говорили в главе IX, больше всего теряют от демократии. Здесь мы обрисовываем иной тип модели торговли. Выбор обусловлен хорошо заметными образцами в современных эмпирических данных: во многих из наименее развитых стран, открывающихся торговле в последние 25 лет, отдача за квалифицированный труд и, таким образом, неравенство доходов реально возросли [Learner, 1995; 1998; Cragg, Epelbaum, 1996; Attanasio et al, 2004]. Это идет вразрез с предсказаниями простой модели Хекшера — Олина, поскольку в рассматриваемых наименее развитых странах квалифицированные рабочие относительно малочисленны. Таким образом, при прочих равных условиях, открытие торговли должно уменьшать вознаграждение квалифицированного труда. Подробное рассмотрение того, почему это не происходит, находится за рамками этой книги, тем не менее имеются некоторые предположения. Самое важное, что существует широкий консенсус относительно того, что многие основные успехи в развитии технологий на протяжении последних 25 лет требовали более квалифицированного труда и, стало быть, благоприятствовали квалифицированным рабочим, что при прочих равных условиях имело тенденцию увеличивать вознаграждения за знания и умения (см., например: [Acemoglu, 2002]). Большая часть этих технологий воплощена в машинах, производимых в Соединенных Штатах Америки и некоторых странах ОЭСР. Менее развитые страны могут использовать эти технологии, только если они импортируют соответствующие машины из США и других богатых стран. Этим подразумевается, что менее развитые страны, когда они закрыты для международной торговли, обычно не используют такие машины. Важное следствие из этого состоит в том, что открытие торговли теперь приходит вместе с изменениями в технологии производства, в направлении благоприятствования более квалифицированному труду. Таким образом, будет иметь место технологический эффект, противодействующий и, возможно, преобладающий над стандартным эффектом Хекше-ра — Олина, понижающим отдачу за квалификацию в менее развитых странах [Acemoglu, 2003b; Thoenig, Verdier, 2003].

Каковы следствия всего этого для демократии? Пока что рассмотрение этого вопроса, базировавшееся на нашей двухклассовой модели, позволяло предположить, что последствия распространения благоприятных для квалифицированного труда технологий в менее развитых странах противоположны тем, что мы подчеркивали, — возрастание неравенства и противодействие созданию и консолидации демократии. Это, конечно, один из возможных выводов; однако могут быть и другие потенциальные воздействия. Увеличение доходов за квалификацию и, в более общем плане, возрастание в современной экономике роли человеческого капитала (рассмотренное в главе IX) может быть интересным образом проанализировано в рамках нашей трехклассовой модели. В контексте этой модели можно рассматривать квалифицированных рабочих как становой хребет среднего класса. А это предполагает, что открытие торговли, связанное с переносом благоприятных для умений технологий, повышает доходы среднего класса. Как было рассмотрено в главе VIII, средний класс выполняет важную роль буфера между богатыми и бедными, а возрастание доходов среднего класса может помочь созданию и консолидации демократии. Дело обстоит таким образом потому, что медианный избиратель в демократии может быть членом среднего класса, а повышение дохода медианного избирателя (в сравнении со средним доходом по стране) уменьшает предрасположенность демократии к проведению политики, направленной против богатых. С менее радикальной политикой демократии богатым можно меньше ее опасаться, и они менее склонны к применению силы для предотвращения демократизации или перехода к недемократии.