Экономические истоки диктатуры и демократии (Экономическая теория). 2015

Причина того, что эти институциональные изменения возникли в Великобритании, как представляется, двояка. Во-первых, в начале раннесовременного периода, британские политические институты ограничивали полномочия монархов более, чем в других странах [Ertman, 1997]. Почему это было так? Скорее всего это было итогом сложных исторических процессов династического строительства и завоеваний. Во-вторых, имели место важные сдвиги в структуре экономики, которые значительно усилили влияние интересов некоторых групп, в особенности капиталистических фермеров (так называемых джентри) и купцов, а также в различных экономических институтах. Кроме того, был важен ранний закат феодальных институтов в Великобритании [Brenner, 1976]. Эти изменения усилили политическую власть де-факто социальных групп, заинтересованных в капиталистическом развитии, что оказало определяющее воздействие на результаты гражданской войны и Славной революции [Tawney, 1941; Brenner, 1993; Acemoglu et al., 2005]. Например, купцы, обогатившиеся благодаря торговле в колониях, смогли сыграть решающую роль в ходе обоих конфликтов, встав на сторону парламента.

Итогом конфликтов XVII в. в Великобритании стало появление экономических институтов, которые гарантировали права собственности большому числу людей [Thompson, 1975]. Результатом стал выход из мальтузианской ловушки и начало современного экономического роста. Однако структурные изменения, которые начались вследствие этого (например, урбанизация и подъем фабричной системы), имели дальнейшие последствия для распределения политической власти де-факто. В частности, они сделали намного легче осуществление политической власти де-факто бедными и лишенными политических прав (см.: [Tilly, 1995; Tarrow, 1998], где задокументированы меняющиеся качественные характеристики коллективного действия в этот период). Рост фактической политической власти бедных делал существующий режим неустойчивым и создавал необходимость изменения политических институтов, чтобы разрядить угрозу революции. Это означало изменение будущего распределения политической власти и, следовательно, обеспечение будущих экономических институтов и принятие политических решений, совместимых с интересами бедных. Именно это сделал процесс демократизации. Политические трения также усугублялись ростом неравенства, который (см. главу III наст, изд.), по мнению большинства исследователей, имел место в первой половине XIX в.

Начиная с 1832 г. британские политические элиты сделали ряд стратегических уступок, направленных на инкорпорирование ранее лишенных права голоса в политику, поскольку альтернативой виделись социальные волнения, хаос и, возможно, революция. Уступки делались постепенно, так как в 1832 г. социальный мир мог быть достигнут ценой подкупа среднего класса. Более того, эффект уступок был ослаблен благодаря особенностям политических институтов, в частности, сохраняющегося непредставительного характера Палаты лордов. Хотя ей и был брошен вызов в ходе реформ 1832 г., Палата лордов оставалась важным оплотом богатых против возможных радикальных реформ, исходящих от демократизированной Палаты общин. Позднее, когда рабочий класс реорганизовался в чартистском движении и затем в профессиональных союзах (трейд-юнионах), пришлось идти на дальнейшие уступки. Первая мировая война и ее последствия ознаменовали окончательный приход полной демократии.

Почему британские элиты создали демократию? Многие другие страны сталкивались с таким же давлением, и политические элиты предпочитали применить репрессии по отношению к лишенным политических прав, а не делать им уступки. Проблема, связанная с репрессиями, в том, что они дорогостоящи: есть риск уничтожения активов и богатства. В урбанизированной среде Европы XIX в. (Великобритания была урбанизирована на 70% во времена второго Акта о реформе) лишенные политических прав массы были относительно хорошо организованы и поэтому их было трудно подавлять. Более того, индустриализация и политика свободной торговли после 1840 гг., использующие сравнительные преимущества Великобритании, привели к возникновению экономики, основанной на физическом и, все более, человеческом капитале. Такие активы легко уничтожаются репрессиями и конфликтами, что делает выбор подобных стратегий относительно дорогостоящим для элит. Поскольку капитал труднее перераспределять, демократия для элиты в Великобритании была меньшей угрозой, и было легче убедить их принять ее.

Репрессии привлекательны, когда они не только относительно дешевы, но и когда ставки высоки. Рассмотрение нами этого вопроса позволяет говорить о том, что изменения экономических и политических институтов, которые сделали возможным устойчивый экономический рост, также сделали демократию предметом меньшей обеспокоенности для британских элит.

Тем не менее демократия действительно принесла изменения экономических институтов, далекие от тех, что были желательны элитам.