Экономические истоки диктатуры и демократии (Экономическая теория). 2015

Мы подчеркиваем тот факт, что демократия становится возможной перед лицом потенциального конфликта внутри общества [Therborn, 1977; Rueschemeyer et al., 1992]. Наше прочтение исторической литературы говорит о том, что тот тип демократизации, который Коллир [Collier, 1999] называет «проектом элиты», когда политические элиты создают демократию по каким-то иным причинам без внешнего давления, является настолько редким, что не может служить основанием для каких-либо полезных обобщений. Мы также не думаем, что имеющиеся данные согласуются с представлением о том, что демократия возникает как побочный продукт формирования государства и расширения налоговой базы, возможно, стимулированного внешними угрозами.

В противоположность этому, подход «проекта элиты» часто ассоциируемый с О’Доннелом и Шмиттером [O’Donnell et al., 1986], преуменьшает роль внешнего социального давления, ведущего к демократизации и вместо этого придает особое значение конфликту внутри правящего авторитарного режима. Показанные О’Доннелом и Шмиттером расколы среди элит являются частью этого и, несомненно, имели место в ходе многих демократизаций. Коллир применяет этот термин в более широком значении, поскольку она использует его для того, чтобы объяснить некоторые демократизации XIX в., которые якобы имели место в результате того, что зарождающиеся политические партии расширяли избирательные права, чтобы увеличить свою поддержку (классическим примером называют конкуренцию между Дизраэли и Гладстоном по поводу второго Акта о реформе 1867 г.). Наш взгляд в своей основе таков, что расколы среди элит являются проявлением их гетерогенности, но они происходят в первую очередь в ответ на вызов существующей системе со стороны лишенных права голоса граждан. Этот вызов, в сочетании с внутренней гетерогенностью элиты, ведет к различным позициям по отношению к демократии. Мы считаем, что эта точка зрения согласуется с внимательным прочтением О’Доннела и Шмиттера и с данными кейс-стади, на которых основан их анализ. Хаггард и Кауфман [Haggard, Kaufman, 1995, р. 31-32] также признают, что расколы в авторитарных элитах могут быть инициированы кризисами. Что касается Дизраэли и Гладстона, то (как это станет ясным в главе VIII) мы считаем, что это неубедительная интерпретация событий.

Относительно современной литературы по демократической консолидации, наша работа сосредоточивает внимание на более узком круге вопросов. Интересно, что у Линца и Степана [Linz, Stepan, 1996] основания зависимости от исторического пути, который, как они утверждают, существует в каждой демократизации, в действительности держатся на том, как недемократическое наследие влияет на трудности создания различных компонентов консолидации, таких как верховенство права или непатримониальная бюрократия, что выходит за пределы наших исследований, учитывая наш упор на шумпетеровское определение демократии. Хотя эти вопросы интересны, они находятся вне задач этой книги. Главная идея нашего подхода состоит в том, что распределение власти при демократии зависит от многих факторов, включая структуру политических институтов. Если они варьируют, тоже происходит и с последствиями демократии.

Поскольку наш подход — это подход теории игр, мы, очевидным образом, базируемся на литературе, пытающейся его применять. Эта работа началась с простых игр демократизации, вкратце обрисованных Пшеворским [Przeworski, 1991], который использовал их для того, чтобы проиллюстрировать некоторые из выводов, к которым пришли О’Доннел и Шмиттер [O’Donnell et al., 1986]. Его подход был развит несколькими исследователями, включая Гейтса и Хьюмса [Gates, Humes, 1997], Крессензи [Crescenzi, 1999] и Саттера [Sutter, 2000]. Другие авторы обращались к простым играм, в особенности к «дилемме заключенного», в качестве метафоры того, что происходит во время переворота [Cohen, 1994] или демократизации [Colomer, 2000].

Наш упор на экономические мотивы акторов, участвующих в создании и подрыве демократии, разделяют некоторые из недавних ключевых работ (см., например: [Przeworski, 1991; Haggard, Kaufman, 1995]). Подход Хаггарда и Кауфмана таков:

...Допустим, что возможности политических элит мобилизовать политическую поддержку или оппозицию зависят от того, как экономическая политика и функционирование экономики влияют на доходы различных социальных групп. И совокупная успешность экономики, и распределительные последствия политики везде критически важны для политической жизни, влияя на шансы и стоящих у власти, и оппозиции [Haggard, Kaufman, 1995, р. 6-7].