Экскурсия

Наблюдая за Ильей, Людмила смогла увидеть и противоположную стратегию. Он был неутомим в заботах о себе, и особенно, о своей эрудиции. Почти все вечера напролёт она видела его спину и сосредоточенный затылок. Он что-то бесконечно изучал, иногда делал короткие записи в блокноте. Самообразование делало своё дело: сложно было затронуть тему или назвать термин, которые были ему не знакомы. Никакой корыстной цели этот напряжённый умственный не имел, и совершался только из внутренней потребности.

Так же и в повседневной жизни, Илья неспешно и умело выбирал все лучшее из доступного, с твёрдой уверенностью, в том, что он достоин этого. Этот барская любовь к себе казалась Людмиле и смешной и в то же время, очень правильной. Она часто думала о том, что ее сын никогда не сможет так же красиво, с большой заботой о себе , обустроить свою жизнь.

Первая ссора произошла совершенно внезапно и не имела никакой причины. Обычный разговор перешёл в отчаянную схватку. Особых противоречий в обсуждении не было, и , вроде бы, взгляды имелись примерно схожие, но впервые, Людмила увидела, как адское пламя блеснуло в глазах Ильи вне стен спальни. Потом ещё несколько дней она пыталась понять о чем таком они говорили, что дошли до самых серьезных обвинений в лживости и подлости за несколько минут. Сначала его речь сохраняла знакомые интеллигентные интонации, но вскоре тон стал накаляться и выпады сыпались все более жестокие и несправедливые. Внезапно он замолчал, сгрёб ноутбук , перед которым сидел и ушёл в другую комнату.

Людмила посидела огорошенная произошедшим и пошла за ним. Он сидел на диване закрыв лицо ладонями. Сложенный ноутбук лежал рядом с ним. По напряжённому торсу было видно, что злость его совсем не прошла, а даже достигла своего пика, но Людмила решила попытаться примириться и немного обняв, привлекла к себе.

– Ты милая, ласковая и ненадежная, как бродячая собака. Скоро состаришься и будешь толстая и равнодушная, как домашняя кошка.

– Что не так?

– Все не так! Мы ради щей-борщей сошлись?

– Ради нормальной жизни.

– Вам нормальным, конечно, параллельно, кто лежит параллельно!

Он яростно высвободился из ее объятий и ушёл: сначала в прихожую, потом из квартиры.

На следующий вечер, когда она вернулась с работы, Илья был мертвецки пьян. Он еле сидел за кухонным столом, мрачно уткнувшись взглядом в тьму за окном .

– Я думала ты себя больше любишь. Зачем такое саморазрушение. Просто убиваешь свой разум такими возлияниями.

– Этот сундук, в который старые люди в ВУЗе сложили все , что им ни разу не пригодилось в жизни? « Возьми убоже, что нам не гоже». Ха-ха.

По его остекленевшему взгляду и крайней убежденности в своих словах, Людмила сразу определила степень опьянения, на которой уже бессмысленно о чем-то говорить. Много раз она видела бывшего мужа в таком состоянии, прежде чем решиться расстаться с ним.

На следующий день выходной был у обоих. Илья передвигался исключительно на кухню на водопой, днём уснул и проснулся только к ночи. Людмила уже начала сочувственно относиться к его страданиям и опять попыталась примирится, но он снова был непреклонен.

– Здесь нет твоих врагов. Я люблю тебя. – Начала она.

– Что это значит? Мне кажется: слово «любовь» ничего не значит. Просто признание, что словами ничего не высказать. Вот стул, на нем сидят, но и они разные. Кому-то электрический, кому-то жизнь из под ног выбьет последний голимый табурет. А у кого и в баночке пластиковой с красной крышечкой.

– Но позволь, не ёрничай! Что за неуместная аналогия? Есть ведь, на самом деле, святые вещи : материнская любовь там или ещё что…

– И половина народу от неё калеками остаются.

– Твоей злобы хватает даже незнакомым людям.– Захлебнулась от возмущения Людмила, но сразу поняла, что больше всего, ее задела его правота.

Потом она долго думала о его правде, странной и вывернутой наизнанку. В его обвинениях в ее адрес, вроде бы, и были мысли, но здравыми их было назвать никак нельзя. Он всегда ощущал себя одиноким и не понятым. Никто и никогда не мог оценить его достоинства и восхищаться в той мере, в какой требовалось. Казалось, он сознанием жил в мире идей, и каждый раз, когда события в мире людей не укладывались в его представления, гнев захватывал его до такой степени, что полностью лишал налёта цивилизованности и, даже, человеческих черт.

Сильно подувшись несколько дней, Илья успокоился и на некоторое время стал вести себя как ни в чем не бывало, вернув обратно своё расположение и обаяние. Градус отношений с обеих сторон снизился, но жизнь снова наладилась и , все-равно, была, не в пример, радостнее, чем прежняя -при матери. Потом он, более или менее, рационально объяснил причины своего гнева.

Людмила пыталась подстроиться, что бы не ссориться, но это было не возможно. Периодически скандалы возникали безо всякой причины, казалось, просто накопилось напряжение и пришло время его сбросить. Потом он долго клокотал от осознания своей правоты и не шёл на примирение.