Экспедиція въ Западную Европу Сатириконцевъ: Южакина, Сандерса, Мифасова и Крысакова

Въ Ватикан съ насъ брали просто за Ватиканъ (лира!), за картинную галлерею Ватикана (лира!) за лвую сторону галлереи (лира!!), за правую (тоже!), за Сикстинскую капеллу (лира!) и еще за какой-то закоулочекъ, гд стоитъ подсвчникъ — ту же лиру.

Una lira! Una lira! Una lira!

Немудрено, что самый захудалый папскій кардиналъ иметъ возможность носить бархатную шапку.

Все это сдлано на наши лиры.

Извиняюсь за это лирическое отступленіе, но оно необходимо для того, чтобы пристыдить итальянцевъ, если они прочтутъ эту книгу.

НЕАПОЛЬ

Неаполитанцы. — Случай съ монетой. — Городъ нищихъ. — Неаполитанскій купецъ. — Первое появленіе Габріэля. — Акваріумъ. — Позилиппо. — Тарантелла. — Мы разрываемъ съ Габріэлемъ. — Кафе-концертъ. — Ресторанная тактика. — Помпея. — Гривуазность Габріэля. — Самая богатая страна.

Въ путеводител сказано, что Неаполь одинъ изъ самыхъ большихъ городовъ Италіи — въ немъ свыше полумилліона жителей.

Я, думаю, путеводитель сказалъ на этотъ разъ правду, потому что уже на вокзал я насчиталъ очень много народу.

Неаполитанцы у насъ, въ Россіи, извстны своими оркестрами. Мифасовъ сообщилъ намъ нкоторыя свднія объ оригинальномъ подраздленіи этого народа на группы: весь Неаполь длится на такъ называемые оркестры, а оркестры длятся на отдльныхъ жителей, мужчинъ (игра на гитар и пніе) и женщинъ (пніе и танцы).

Конечно, Сандерсъ не приминулъ вступить съ нимъ въ безконечный споръ, оспаривая правильность этого простого и яснаго подраздленія. Мн оно понравилось.

Стремленіе неаполитанца надуть туриста возведено въ культъ. Въ Венеціи и Рим это длается спшно, по-любительски безъ установленныхъ пріемовъ и твердой организаціи. Неаполь-же можетъ похвастаться серьезнымъ и добросовстнымъ отношешеніемъ къ своему длу.

Одинъ мой знакомый разсказывалъ слдующій случай изъ неаполитанской жизни…

Сидлъ онъ однажды въ кафе и пилъ кофе. Народу было мало — нсколько итальянцевъ за мороженнымъ и одинокій туристъ англичанинъ, мирно пившій въ углу кофе. Выпивъ его, англичанинъ вынулъ портмонэ, сталъ рыться въ немъ и, при этомъ, нечаянно выронилъ золотую монету. Никто не трогался съ мста. Только одинъ слуга прошелъ въ этотъ моменть мимо, обремененный подносомъ съ новыми порціями мороженнаго.

Англичанинъ позвалъ другихъ слугъ, попросилъ поднять монету, но — монета какъ въ воду канула. Вс слуги искали ее на глазахъ у англичанина — утаить было невозможно; монета не могла куда нибудь закатиться, потому что щелей въ полу не было.

И тмъ не мене, монета исчезла.

Выругавшись, англичанинъ расплатился и ушелъ.

Тогда мой знакомый подозвалъ къ себ человка, несшаго въ моментъ потери громадный подносъ, и потихоньку сказалъ:

— Послушайте, камерьере… Я не буду поднимать исторіи — разскажите мн, какъ вы это сдлали?

— Что я сдлалъ?

— Ну, вотъ… Укр… присвоили себ монету. Какимъ это образомъ?

— Господинъ ошибается. Я никакой монеты и не видлъ, — возразилъ итальянецъ, скаля зубы.

— Послушайте… я же прекрасно видлъ, какъ она упала, какъ вы, проходя, наступили на нее ногой и какъ она сейчасъ же исчезла…

— Не знаю, о чемъ синьоръ говоритъ.

— О, чертъ возьми! Я вдь не полицейскій и мн все равно; но если вы не разскажете, я заявлю обо всемъ хозяину кафе.

— Въ такомъ случа, — усмхнулся слуга, — дло это очень простое. Средина моей подметки была смазана клеемъ. Я увидлъ какъ монета упала, и сію же секунду наступилъ на нее. Вотъ и все.

— Послушайте… Но вдь не могли же вы сегодня, когда смазывали подметку сапога, предвидть, что кто нибудь уронитъ золотую монету?

— О, сударь, золотая, серебряная — это все равно, — возразилъ добрый слуга, — и падаютъ он не такъ часто, но подметки — вс мы смазываемъ съ утра на всякій случай.

Это-ли не организація?

И, вмст съ тмъ, нтъ итальянца лниве, чмъ неаполитанецъ. Цлыми днями валяются они на набережной, въ узкихъ кривыхъ переулкахъ и между мраморныхъ колоннъ домовъ. Вроятно, лежатъ и мечтаютъ: какъ бы надуть туриста?

Но трудно собраться съ мыслями, когда солнце такъ пріятно поджариваетъ оборванца, а море дышетъ въ самое лицо вкуснымъ соленымъ запахомъ.

Много-ли ему нужно? На цлый день заработать, найти или украсть пару сольди. На эту нышную сумму онъ по заход солнца купитъ въ грязной шумной обжорной улиц, сплошь заставленной громадными чанами съ кипящей сндью — какую-нибудь жаренную рыбку или тарелочку макаронъ, и тутъ же състъ все это бокъ-о-бокъ съ такимъ же оборваннымъ любителемъ dolce far niente. Жаркій климатъ много ды не требуетъ, и въ пищ вс очень умрены.

Вс жизненныя потребности до смшного невелики.