Экспериментальный фильм

– Тогда, возможно, это единственный способ… освободиться. Избавиться от призрака, который преследовал вас все это время. Призрака, который перекочевал в вашу душу из чужой души. Ваши отношения с Госпожой Полудня будут наконец завершены. Мы покончим с наследием Айрис и Хайатта. – Моя речь неслась безудержным потоком, я не вполне сознавала, что говорю. – Госпожа Полудня хочет поклонения, верно? Она ничего не хочет давать, Она хочет лишь принимать дары. Миссис Уиткомб оставила попытки Ее умилостивить, и начала требовать. Возможно, это была вторая ее ошибка. Но я… я готова выполнить все ее желания, лишь бы Она держалась подальше от моего ребенка. Конечно, я не собираюсь совершать ритуальное самоубийство или приносить кровавые жертвы – согласно мифологии, в этом нет никакого практического смысла. Но если Она готова оставить Кларка в покое, потребовав взамен, чтобы я всю жизнь писала о ней книги, снимала фильмы и доказывала всему миру, что Она действительно существует, я приму условия такой сделки. В любом случае другой работы у меня нет.

– Но вы не знаете, чего Она действительно хочет, – моргнув слепыми глазами, возразил Сидло. – Не знаете, какие условия Она намерена вам предложить.

– Не знаю, – кивнула я. – Зато я точно знаю другое – у меня нет других вариантов. – Я взяла иссохшую руку старика и осторожно сжала, стараясь не причинить ему боль. – Вы видели, что исчезновение Хайатта стало катастрофой для миссис Уиткомб. А если я потеряю Кларка… – стоило мне произнести эти слова, глаза затянула пелена, в носу защипало, однако я упорно продолжала: – Я не лучшая в мире мать, мистер Сидло. Мой сын часто приводит меня в бешенство, которое я не в силах скрыть. Но он мой, и этим все сказано. Он часть меня – лучшая часть. Я не могу без него жить.

Прошло несколько секунд. Я несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь обрести душевное равновесие. Потом старик прикрыл мою руку своей, сухой, невесомой.

– Дорогая, – сказал он, и голос его дрогнул. – Если это зависит от меня, ваш сын останется с вами.

Быстрый переход. Изображение исчезает. Смена кадра.

Мы в машине – Сидло, я, Сафи и Саймон. Инвалидная коляска зажата между нагромождениями кабелей и коробок с оборудованиями. Реальный мир вновь вступает в контакт со своим горячим серебряным отражением, порождая длительные колебания, волны, грозящие бурей. Бурей, во время которой, как я предчувствую, Госпожа Полудня вновь запустит свои пальцы в мой несчастный мозг, заставив меня корчиться в судорогах.

Помню, что испытывала чувство непреходящего изумления. Моя идея сработала. И до сих пор не дала сбоев. Нашелся человек – пусть это оказался не мой муж, а Сидло, – который мне поверил. Поверил в мой план. Нам бы только добраться домой, вертелось у меня в голове. Я совершу то, что задумала, и посмотрим, что будет.

Сдаваться и просить милости я не собиралась. Нет, на уме у меня было совсем другое – атака, натиск, коварная ловушка. Запихнуть призрака – даже если он бог – обратно в коробку и поджечь ко всем чертям, вот каковы были мои намерения.

(Противоположности притягиваются; прежде я даже не знала такого термина – лунный каустик. Луна подключается к солнцу. Алхимия индустриальной эпохи.)

Сидло не сводит с меня «взгляда» своих мутных голубых глаз. Сафи за рулем, неотрывно смотрит на дорогу. Саймон на заднем сиденье. Я впереди, на коленях у меня – катушка драгоценной ядовитой пленки, покрытой серебряной эмульсией, металлическая коробка холодит кожу. Мой разум скачет взад-вперед, как обезьяна, выдумывая новые уловки и не сознавая предстоящей опасности. Отказываясь думать о ней.

(Опомнись, Луиз, черт тебя подери, требовал голос моего отца, доносившийся из прошлого. Не заносись слишком высоко. В жизни есть нечто большее, чем мечты. Надо жить здесь и сейчас.)

Я все улажу, мысленно твердила я, сознавая при этом, что слова эти, даже внутри моей головы, звучат ужасно глупо. Я все улажу, здесь и сейчас. Или…

(Что?)

Или умру, пытаясь, наверное. Легко быть смелым, когда твое сознание замутнено. Когда ты отказываешься думать о последствиях.

Сделай так, чтобы мой план сработал. Сделай так, чтобы мой план сработал. Помню, эта фраза без конца вертелась у меня в голове. Не знаю, к кому я обращалась, к Богу или Госпоже Полудня. Сделай так, и я больше никогда ни о чем не попрошу, мысленно твердила я.

Как это ни странно, оглядываясь назад, я понимаю, что действительно больше ни о чем не просила.

Во многом потому, что осознала – просить бесполезно.

17