Экспериментальный фильм

Многие мусульмане и христиане часто ассоциируют фигуру Малака Тавуса – «ангела-павлина», главу ангельского отряда, который по поручению Бога создал этот мир и заботится о человечестве – с иудо-христанским сатаной или исламским шайтаном. Фильм «Семь ангелов и ни одного дьявола» являлся опровержением этой идеи. Начинался он с крупного плана старика Аслана, рассуждавшего о том, что «сегодня все езиды – курды, но были времена, когда все курды были езидами, и езиды по сей день считаются живой памятью и совестью курдов». Следующие кадры буквально иллюстрируют религиозные сюжеты, превращая их в емкие и пронзительные символы. Малак Тавус и шесть ангелов, которых он породил, представлены, как птицы различных видов; упавшее Космическое яйцо Бога (Того, кто создал себя сам, езидского вселенского духа) изображается в виде искусственной жемчужины, покрытой трещинами;

пять основных элементов, Огонь, Солнце, Земля, Вода и Воздух, воплощены при помощи предельно немудреных предметов ежедневного обихода: зажженная спичка, отражение в окне, земля в цветочном горшке, тающий снег, маленький пылевой вихрь на мостовой. Когда фильм наконец был завершен, стала очевидна его пронзительная, изысканная оригинальность; он был представлен на нескольких фестивалях и получил призы на пространстве от побережья до побережья. Несмотря на обилие не поддающихся логической расшифровке кадров, я смотрела фильм с наслаждением.

– Мне надоело слушать, как люди называют моих предков колдунами и ведьмами, – говорит Сафи перед камерой ближе к концу фильма. – Езидов убивали и преследовали на протяжении столетий, в период оттоманского халифата. Они и сейчас остаются изгоями. На самом деле они выступают за равные права для всех, решение экологических проблем, считают высшими моральными принципами справедливость, миролюбие и веротерпимость. Езиды даже не верят в персонификацию Зла, потому что Добро и Зло для них существуют под единым контролем Бога. Согласно их убеждениям, человек сам несет ответственность за свои поступки, не перекладывая ее на Бога и, уж тем более, на дьявола. Всем нам от рождения дарована возможность думать и принимать решения, каковы бы ни были их последствия.

После того как Сафи выпустилась, я практически не общалась с ней, лишь изредка обмениваясь сообщениями и наблюдая за отрицательным ростом ее профессионального прогресса в соцсети. Разумеется, связаться с Сафи через мессенджер было проще всего, но мне хотелось старомодной личной встречи – чтобы избежать попыток впихнуть объяснения в сообщения мессенджеров.

Счастливое совпадение подарило мне шанс. Я набрала имя Сафи в Гугле, рассчитывая узнать, к каким событиям местного масштаба она может иметь отношение, и увидела ее имя в списке участников предстоящего фестиваля искусств Nuit Blanche [11]. Это мероприятие ежегодно проходит в Торонто в октябре, от заката до рассвета представляя на городских улицах десятки интерактивных инсталляций. Сафи предстояло обеспечить техническую поддержку для «звукового коллажа-инсталляции» Сорайи Муш, бывшего партнера Макса Холборна – режиссера, полностью порвавшего с кино после того, как… В общем, после того, что произошло у Макса с Сорайей.

Сотрудничество Сафи с Сорайей Муш, несомненно, было не случайным – я вспомнила, что в рамках моего курса по истории канадского кино она писала эссе о Сорайе. Приступая к работе, она первым делом нашла номер Муш в телефонной книге и позвонила ей, не полагаясь на Википедию, как это делали большинство так называемых «ребят» из ее группы. Кстати, вот еще одно отличие канадского киномира от Голливуда: в отличие от голливудских небожителей, наши профессионалы вполне доступны – для того, чтобы завязать с ними личное знакомство, достаточно держаться в рамках вежливости. Учитывая ограниченные размеры армянского сообщества, несомненно, их встрече способствовало и то, что они обе к нему принадлежали. Муш пригласила Сафи к себе домой, показала допотопную плоскостную установку, которую использовала для монтажа с катушки на катушку, и с готовностью ответила на все вопросы дотошной студентки. Если мне не изменяет память, после того, что случилось с Максом Холборном, она подарила эту установку Сафи, хотя очень сомневаюсь, что та ее когда-нибудь использовала. Они не теряли друг друга из виду, время от времени Сафи консультировалась у Муш по различным профессиональным вопросам. Когда Муш позвонила и предложила поработать на фестивале Nuit Blanche, Сафи буквально подпрыгнула от радости. Как она рассказывала мне после, в ту пору ей было абсолютно нечем заняться.

– Конечно, это весьма лестное предложение, – заметила я.

– Ну, по крайней мере, она обещала заплатить.

Незадолго до этого Сафи завершила монтаж фильма под названием «Выпей меня», весьма претенциозной эротической картины, попытки скрестить «Дом ужасов Хаммера» и «Алису в Стране чудес».

– Тринадцать часов голых сисек, крови и размытых интимных частей сжаты до семидесяти шести минут, и ноль продвижения в карьере.