Эксперименты империи. Адат, шариат и производство знаний в Казахской степи

В том же 1840 г. Первухин ушел из гимназии. Можно предполагать, что это увольнение не было случайным. Самой веской причиной, очевидно, были финансовые трудности. В 1839–1840 гг. М. Б. Первухин не смог выполнить своих долговых обязательств на общую сумму 1500 рублей, проигнорировав претензии кредиторов. В итоге эти люди обратились к руководству гимназии, которое приняло решение произвести вычет необходимых сумм из зарплаты должника в рассрочку[692]. Такое положение тяготило М. Б. Первухина[693], поэтому он принял решение оставить Казань.

Сменив в течение двух лет несколько профессий и мест проживания, М. Б. Первухин в конце концов остановил выбор на Оренбурге. В 1842 г. он устроился столоначальником в Оренбургскую палату государственных имуществ, а два года спустя, в 1844 г., перешел на службу в ОПК в качестве старшего переводчика[694]. В 1845 г. Первухина направили во Внутреннюю казахскую орду с задачей разобраться в сложившейся после смерти хана Джангира общественно-политической ситуации[695]. Воспользовавшись поддержкой своего однокашника по Казанскому университету С. И. Матвеева[696], правителя русской канцелярии хана Внутренней Орды, Первухин легко приобрел расположение оренбургского начальства и после перемещения своего покровителя на более высокий пост[697] занял его место[698]. Однако на этом его карьерные успехи кончились, потому что его взгляды на характер управления во Внутренней Орде разошлись с мнением оренбургского военного губернатора В. А. Обручева[699]. М. Б. Первухин был против возвышения брата Джангир-хана султана Адиля и предлагал усилить управление не за счет местной элиты, а благодаря расширению представительства русских чиновников. Эта идея не понравилась В. А. Обручеву, который, прибыв в Астрахань (где располагался правитель русской канцелярии) и оценив ситуацию, посчитал, что идеи Первухина «оказались слишком преувеличенными, неосновательными и пристрастными». Военный губернатор решил не торопиться с кардинальными реформами и сохранить влияние султана Адиля. Придя к такому заключению, В. А. Обручев предписал ОПК отозвать М. Б. Первухина из Внутренней Орды и «назначить вместо него чиновника испытанной благонадежности»[700].

В 1850 г. М. Б. Первухин становится попечителем Оренбургской дистанции прилинейных казахов в укреплении Николаевское[701]. Было ли подобное назначение следствием дальнейшего ухудшения отношений между ним и В. А. Обручевым, сказать сложно. Есть источники, в которых говорится, что человек, определенный на должность попечителя, не был в милости у начальства, и подобная служба становилась своего рода ссылкой[702]. Тон письма В. В. Григорьева, написанного в 1856 г. попечителю Орской дистанции А. А. Бобровникову, пронизан подобными намеками, однако следует помнить, что эти строки предназначены человеку, к которому председатель ОПК имел дружеское расположение: «Вы единственный попечитель, на честность и ум которого я надеюсь. Настаиваю на этом и потому, между прочим, что не пройдет быть может 4 месяцев, как получите вы другое место, где уже будет конец близкому вашему знакомству с киргизами»[703].