Экстремист. Роман-фантасмагория (Пятая Империя)

— Пошел, Змей Горыныч, — Вуков хлопнул багажником, и машина покатила, светя хвостовыми рубинами, скрылась за поворотом. — Давай, полковник, вперед.

Колокольцев посмотрел в обе стороны на пустую трассу — слева и справа лежали под фонарями далекие пятна света. Шагнул, пробивая корочку наста, шумно утопая в снегу, подвигаясь к бетонной ограде. Сзади, дребезжа лестницей, протаптывал снег Вуков. Добрались до ограды. Бетонная стена казалась пятнистой и грязной. На верхней кромке зло поблескивала колючая проволока.

— Как было уговорено, товарищ полковник. Ты здесь через стену проходишь и здесь же возвращаешься. Если за нами придут, буду тебя прикрывать до последнего. Если меня прибьют, прорывайся сам. С Богом! — Вуков поднял глаза к небу, где слабо гудели опадавшие дуги проводов, и перекрестился.

Распустил тесемку и развернул рулон кошмы. Стал раздвигать лестницу, прикладывая ее к стене. За нижний край алюминиевой штурмовой лестницы была привязана длинная веревка. Он приподнял лестницу, наложил вершиной на стену, примяв упругую, острую, как пила, «спираль Бруно». Колокольцев поставил ногу на перекладину, чувствуя зыбкость конструкции, просевшие под тяжестью снега', пружинную гибкость «колючки». Прихватив лист кошмы и свободный конец веревки, полез вверх.

Близко, у глаз блеснула проволока с частыми острыми лезвиями. Открылась территория подстанции. Ряды трансформаторов. Рогатые, унизанные фарфором контакты. Мутно-белый снег с редкими конусами света. Лучистая сквозная сталь высоковольтных вышек опадала жгутами проводов. Мягко гудели и потрескивали изоляторы, окруженные едва различимой фиолетовой плазмой.

Колокольцев оглянулся — в стороне за снегами катились огни Кольцевой дороги. Тусклое, оранжев о-зеленое, отражалось на облаках зарево близкой Москвы. Желтели крапины окон. Угадывались мучнистые массы микрорайонов. Тяжело пробуждавшийся город сквозь сумрак сочился болезненным светом.

Колокольцев накинул на колючую проволоку лист кошмы. Перебросил ногу и уселся, как на упругое седло. Удерживая веревку, перекинул вторую ногу и тяжело спрыгнул вниз, прошибая снег, ударяясь стопами о землю. Стал тянуть веревку. Сверху упала кошма. Следом, описывая в небе дугу, появилась лестница, и он, слыша позвякивание ее элементов, поддернул ее, хватая на лету падающую конструкцию. Установил ее, обеспечивая себе возвращение через стену. Поднялся по лестнице, уложив на режущие зубья кошму. Вуков снизу молча, в знак одобрения, поднял кулак. Москва пестрела крапинками огней, которые он, Колокольцев, должен был погасить. Гибко, чувствуя дрожанье металла, спустился вниз, оказавшись среди громадных трансформаторов.

Он был возбужден. В его кровь из незримых форсунок брызгали горячие струйки. Его разум, обращенный на предстоящее действо, на совершение профессиональных приемов, держал в себе волнующее, высокое знание о своей предначертанности. Задание, которое выполнял, боевая операция, к которой приступил, открывали собой грозный период истории, связанный с долгожданной народной войной. Слабый взрыв, что скоро прозвучит на подстанции, будет подобен удару колокола, под звоны которого выступало из Нижнего ополчение Минина и Пожарского.

Колокольцев приблизился к трансформатору, напоминавшему могучего быка. Рога торчали врозь. К ним спадали темные дуги, соединявшие стрельчатую резную сталь мачты с коробом трансформатора. Мачты подбегали к Москве из непроглядного зимнего мрака, подносили к столице невидимые чаши энергии. Опрокидывали эту энергию в трансформатор, и тот переливал ее в город. Светящиеся тучи, туманное зарево, тусклые брызги огней были рассеянной энергией, которую высасывал из подстанции город.

Трансформатор был окружен сетчатой оградой с предупреждающей жестяной биркой, на которой в сумраке различался череп и изломанная молния. Колокольцев достал из кармана кусачки и перегрыз скрепы, удерживающие стальную сетку. Проник в отверстие. Стянул с плеч рюкзак и бережно вынул взрывчатку. Пластидовый заряд напоминал тарелку. Был плотный и мягкий, словно пластилиновый блин. Колокольцев влез по лесенке, чувствуя, как в утробе трансформатора не умолкает сдержанный гул, как близко, над фарфоровыми чашками, трепещет фиолетовый воздух. Осторожными нажатиями прилепил пластид, ощупал вживленный пузырек взрывателя. Испытывая возвышенное волнение, Колокольцев сцепил кусачками взрыватель. Перекусил свинцовую оболочку, в которой треснула стеклянная ампула. Незримая струйка кислоты брызнула, запуская химическую реакцию взрыва, давая взрывнику пять минут на быстрый отход.

Бегом, стараясь попадать в свои собственные, протоптанные следы, Колокольцев кинулся прочь. У ограды забрался на лестницу, дрожащую от его сильных бросков. За спиной, где толпились трансформаторы, туго стукнуло. Распростертое зарево города померкло. Погасли светильники подстанции. Лишь что-то ярко искрило, словно горел громадный бенгальский огонь. Исчезли оранжевые фонари Кольцевой дороги, лишь мерцало ожерелье автомобильных фар.

— Полковник, ты — бог! — принял его в объятья атаман Вуков.