Экстремист. Роман-фантасмагория (Пятая Империя)

Эта скользнувшая, плеснувшая в салон опасность развеселила Колокольцева. Он снова чувствовал себя боевым офицером, в условиях, приближенных к войне. Осталось позади изнурительное сидение дома, писание бумаг, где он старался обобщить свой уникальный военный опыт, почерпнутый в трех кампаниях. Излагал концепцию будущей армии, действующей малыми, высокооснащенными группами, когда каждая подобная группа стоит полка, способна выводить из строя стратегические центры противника. Эти писания были адресованы несуществующим полководцам несуществующих вооруженных сил, которые все больше превращалась в труху. Генштаб, из которого он был изгнан, становился гигантским катафалком, в котором покоился труп некогда великой армии. Теперь же он снова был на «боевых». Был в составе той малой мобильной группы, что способна точечным воздействием менять ход крупномасштабной операции. Воздействием был взрыв трансформаторной подстанции. Операция, до конца ему неизвестная, меняла ход политического процесса в России.

Они благополучно миновали пикет с неподвижным, в раздутом комбинезоне постовым. Выкатили на Кольцевую дорогу. Трасса уже наполнялась тяжеловесными фурами, неутомимо, в обе стороны, объезжавшими Москву, ее туманное немеркнущее зарево, удаляясь от него в черные пространства сонной, пустынной страны.

— Увидишь Капотню, притормози, — глухо приказал Змееву Вуков.

Они шли по трассе мимо еще закрытых, но ярко озаренных строительных рынков, стеклянных, льдистых супермаркетов с пылающими, как открытые раны, рекламами: «Мосмарт», «Ашан», «Метро», «Крокус-сити». Они напоминали Колокольцеву глаза огромных враждебных животных, хищно провожавших их мчащийся автомобиль.

Впереди багрово засветилось небо. Среди тусклого зарева зачернели гигантские бочки градирен.

— Стоп! — приказал Вуков, кивком головы направляя машину к обочине. Все трое вышли, покинув теплый салон, оказавшись в ледяном рваном ветре от проносящейся фуры. Колокольцев разминал затекшие мускулы, всматривался в отдаленную громаду ТЭЦ, в розовый пар над градирнями, напоминавшими громадные дышащие ноздри. Высоко на едва проступавших трубах краснели габаритные огни. В стороне трепетал газовый факел нефтеперегонного завода.

— Давай, братан, шевелись. Быстренько замарай тачку, — Вуков торопил Змеева, а сам разматывал из тряпицы фальшивые номера, примеривался, прикладывал их поверх настоящих.

Змеев достал из багажника флакончик спрея. Стал обходить машину, опрыскивая ее эмульсионной краской, затеняя, грязня зеленое покрытие. «Сааб» утрачивал благородный природный цвет, превращался в грязно-белого, заляпанного уродца.

Колокольцев одобрительно следил за действиями сотоварищей, в которых угадывались ухищрения спецназа. По завершении операции фальшивые, изготовленные на ксероксе номера будут уничтожены. Теплая вода из припасенных канистр смоет млечную маскировку, вернет автомобилю исконный цвет.

— Подмалюй маленечко красным. Отвлекающие кляксы не помешают, — атаман заставил Змеева сменить флакончик спрея и нанести на капот и дверцы несколько едких красных мазков. — По машинам, — скомандовал Вуков, втискивая громадное тело в салон.

Они съехали с Кольцевой и погрузились в промышленную зону. Узкая дорога петляла среди автобаз, складов, заброшенных мертвых предприятий. Редкие фонари у дороги и высокие мертвенные светильники на мачтах освещали заснеженный скользкий асфальт. По одну сторону тянулась чахлая, продуваемая ветром роща, по другую — волнистое, грязно-белое пространство снега с бетонной сплошной стеной. Это была ограда подстанции. Поверх бетонных плит была навешана колючая «спираль Бруно», остро вспыхивающая под редкими лампами.

Колокольцев приоткрыл стекло, пустив в салон морозную струю. В мутном небе нависали тяжкие недвижные провода, выпадавшие из темноты, где слабо угадывалась высоковольтная мачта. В машину залетал запах снега, железа и горькой холодной гари. Это был запах войны. Колокольцев жадно, по-звериному втягивал этот сложный, обжигающий ноздри запах.

Московское предместье было полем боя. Он, Колокольцев, был готов приступить к операции.

— Ты, Змей Горыныч, смотри, — Вуков наставлял Змеева. — Нас выкинешь метров через сто. Встанешь в тенечке, в укромном месте, которое вчера присмотрели. Сиди на «мобиле». Что заметишь, сигналь. С тобой автомат. Если что, прикроешь.

Машина встала на затемненной обочине, куда едва доставал свет далеких светильников. Вышли, открыли багажник. Колокольцев вытянул небольшой рюкзак, распустил ремень и нащупал в глубине плоский округлый шматок пластида и вживленный в него детонатор. Сам накануне снаряжал заряд в гараже у Вукова. Змеев взял с днища тускло блеснувший «калашников» и понес в машину. Вуков передал Колокольцеву тяжелый ТТ. Полковник осмотрел пистолет с обеих сторон и сунул в нагрудный карман куртки. Атаман гремел алюминиевой раздвижной лестницей, извлекал ее из багажника. Кидал на снег туго смотанный, перевязанный кусок кошмы. Бросил на плечо автомат.