Экстремист. Роман-фантасмагория (Пятая Империя)

— Пойдем отсюда, — заторопился он.

Ему показалось, что среди ледяных дуновений пахнула слабая теплая струйка. Среди ржавой окалины донеслось едва уловимое благоухание. На угрюмо-красной стене с черными елями, среди неразличимых зубцов что-то забрезжило. Будто Кто-то появился на стене, неся в руках фонарь. Сквозь зубцы проникали лопасти света, переливались, шевелились, напоминая оперенье. И вдруг брызнули пышно, наполнились голубой небесной росой.

Это был дух, прилетевший на площадь. Пернатое существо, явившееся из иных миров. Первый крылатый разведчик, посланный невидимой, летящей далеко стаей.

Площадь была живой, одухотворенной. Это был дух новой истории. Ангел «Пятой Империи».

Сарафанов, обнимая Машу, испытывал благоговение.

Часть третья Сияющий куб

Глава тридцатая

Полковник Колокольцев проснулся в своем кабинете на кожаном диване, повинуясь таинственному, помещенному в висках будильнику, связанному с участками мозга, где была запечатлена сформулированная и продуманная боевая задача. Свет лампы отражался в черном ночном окне. Над столом висела потертая и бережно заклеенная карта Афганистана, на которой синими и красными овалами были помечены места дислокации вражеских банд и советских гарнизонов. Колокольцев мельком взглянул на карту, и она вдруг сочно и жарко отпечаталась в его проснувшемся сознании, наполнилась его кровью, дыханием, напряжением мускулов, как если бы он оказался на двадцать лет моложе. За окном над черными горами медленно гасли звезды, бронеколонна, дрожа дымками, выстроилась, готовая к маршу, и спецназ молча и плотно облепил броню транспортеров.

Он принял душ, тщательно, до розовых пятен, растер сухощавое тело. Из зеркала смотрело на него худое небритое лицо с серым шрамом на лбу. Узкие губы, выпуклые скулы, седые виски. Рука потянулась к бритве, но остановилась. Суеверная привычка не бриться перед выходом «на боевые» была из тех же давнишних времен, что и карта Афганистана.

На кухню, где он пил чай, вышла жена, заспанная, простоволосая, кутаясь в халат.

— Не понимаю, зачем тебе эта рыбалка. Простынешь на льду, а у тебя еще бронхит не прошел.

— Вечером уху из окуньков сваришь. Благодарить будешь за рыбалку.

— Вчера Витюша из университета пришел огорченный. Спрашиваю: «Что случилось?» Молчит. Какой-то он стал скрытный, раздражительный. Поговорил бы ты с сыном.

— Поговорю. Вечером с ним потолкую.

Колокольцев натянул грубый, с высоким воротом свитер. Втиснулся в плотную, непродуваемую куртку. Нахлобучил теплую ондатровую шапку. Поцеловал жену и вышел. Спускаясь в лифте, ощутил знакомую, бодрящую тревогу, в которой присутствовали суеверные страхи, предвкушение схватки, упование на удачу — бессознательные переживания накануне боевой операции.

Улица была пустой, белой. Под фонарем чуть заметно мело. Одиноко и ошалело мигал на перекрестке желтый светофор. Окна в домах были темны, лишь местами светили оранжевые мутные пятна. Зазвонил в кармане куртки «мобильник».

— Подъезжаем, — прозвучал голос атамана Вукова.

— На месте, — отозвался Колокольцев и сунул гаснущий телефон в карман.

Через минуту вдалеке возникли водянистые лучи. Приблизились. Зеленый «сааб» подкатил, затормозил перед Колокольцевым. Тот нырнул в теплую глубину машины, где горели разноцветные циферблаты приборов и сидели двое. За рулем — «солдат удачи» Змеев. Рядом, «за командира» — атаман Вуков. Колокольцев пожал протянутые руки, ощутив гибкую худую ладонь Змеева и могучую лапищу атамана.

— В порядке? — спросил Колокольцев.

— В порядке. В багажнике взрывчатка и два «калаша». Вам ТТ с двумя обоймами.

— Что еще нужно для хорошей рыбалки? — усмехнулся полковник, испытав моментальную радость. Он был крепок, вооружен, рядом — боевые товарищи, и дело, которое им предстояло, было желанным и давно ожидаемым.

Они мчались по пустынной, предутренней Москве в сторону Кольцевой дороги.

Сзади, нагоняя их, затрепетало оранжевым и фиолетовым. Их настигала патрульная милицейская машина. Вуков тяжко обернулся на сиденье:

— Если остановят, станут вскрывать багажник, оба берем «калаши», расстреливаем патруль и уходим.

Милицейская машина настигла их, мгновение шла рядом, впрыскивая в салон ядовитые вспышки. Прибавила скорость и ушла вперед, оставляя в душе холодок. Колокольцев видел, как атаман перекрестился.