Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

— Меня оклеветали в ваших глазах, — сказал Бонапарт.

— Генерал, — произнес в ответ предводитель роялистов, — вы позволите мне повторить вам все то, что я о вас слышал?

— Отчего же нет? Неужели вы полагаете, будто я недостаточно уверен в себе, чтобы с равным безразличием слушать то хорошее и плохое, что обо мне говорят?

— Заметьте, — сказал Кадудаль, — что я ничего не утверждаю, я лишь повторю те разговоры, какие о вас ходят.

— Повторяйте, — с несколько тревожной улыбкой промолвил первый консул.

— Говорят, что если ваше возвращение из Египта было благополучным настолько, что вы проделали его, не встретив на своем пути ни одной английской эскадры, то произошло это потому, что между вами и коммодором Сиднеем Смитом был заключен договор и что по условиям этого договора вам предоставили свободный путь во Францию в обмен на принятое вами обязательство восстановить на престоле нашу древнюю королевскую династию.

— Жорж, — отвечал ему Бонапарт, — вы один из тех людей, уважением которых я дорожу и, следственно, в глазах которых не хочу быть оклеветанным. После моего возвращения из Египта я получил два письма от графа Прованского. Неужели вы полагаете, что если бы такой договор с сэром Сиднеем Смитом существовал, его королевское высочество как-либо не намекнул бы на это в том или другом из двух писем, которые я имел честь получить от него? Так вот, сейчас вы прочтете эти письма и будете в состоянии сами судить, насколько вероятно выдвинутое против меня обвинение.

Поскольку собеседники, прогуливаясь взад-вперед, поравнялись в эту минуту с дверью, Бонапарт открыл ее и произнес:

— Дюрок, сходите и от моего имени попросите у Бурьенна два письма графа Прованского и мой ответ; они в среднем ящике моего письменного стола, в красной папке.

Затем, пока Дюрок исполнял возложенное на него поручение, Бонапарт продолжал:

— Просто удивительно, до чего вы, люди из народа, благоговеете перед вашими бывшими королями! Допустим, я верну им трон — чего, уверяю вас, никоим образом делать не собираюсь, — но что от этого получите вы, проливавший кровь ради их восстановления на престоле? Вас даже не утвердят в полковничьем чине, который вы по праву заслужили. Сын мельника — полковник?.. Помилуйте! Разве вы встречали в королевских войсках полковника, который был бы не из дворян? Разве есть у вас хоть один пример того, что подле этих неблагодарных господ кто-либо возвысился благодаря личным достоинствам или даже благодаря оказанным услугам? Находясь же рядом со мной, Жорж, вы сможете достичь всего, ибо, чем больше я возвышусь, тем выше подниму тех, кто будет меня окружать… А, вот и письма! Давай их, Дюрок.

Дюрок подал три письма. Первое, развернутое Бонапартом, было датировано 20 февраля 1800 года, и мы сняли в архиве копию с подлинного текста этого письма, послания графа Прованского, не изменив там ни единого слова:

«Каково бы ни было внешнее поведение таких людей, как Вы, сударь, они никогда не внушают мне беспокойства. Вы заняли высокую должность, и я признателен Вам за это. Лучше, чем кому-либо другому, Вам известно, сколько необходимо силы и власти, чтобы сделать счастливой великую нацию. Избавьте Францию от ее собственных приступов бешенства, и Вы исполните чаяния моего сердца; верните ей ее короля, и все грядущие поколения будут благословлять Вашу память. Вы всегда будете слишком нужны государству, чтобы я смог оплатить Вам важными должностями долг моего предшественника и мой собственный долг.

ЛЮДОВИК».

— Видите ли вы здесь упоминание о каком-либо договоре? — спросил Бонапарт.

— Признаться, нет, генерал, — ответил Жорж. — И вы не ответили на это письмо?

— Должен сказать, что я не считал это дело чрезвычайно спешным и, прежде чем принять решение, ждал второго письма. И оно не заставило себя ждать. Несколько месяцев спустя пришло вот это послание, без даты: