Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

«Все крайне просто. Отправляйтесь в Бретань, разыщите Кадудаля, явитесь к нему под видом жертвы преданности делу монархии и постарайтесь завоевать его доверие, что вам будет нетрудно. Кадудаль влюбится в вас с первого взгляда, и рано или поздно вы узнаете настоящие имена тех, кого мы безуспешно ищем. Вы сообщите эти имена нам, и возмездие свершится; вот все, о чем мы вас просим. Если же ваше влияние на этого упрямого фанатика окажется столь велико, что вы заставите его сдаться, подобно другим, то, нет нужды говорить об этом, благодарность правительства не будет иметь границ…»

Диана протянула руку:

«Осторожней, гражданин директор! Еще одно слово, и вы оскорбите меня».

Затем, помолчав, она сказала:

«Я прошу у вас сутки на размышление».

«Располагайте временем, как вам будет угодно, мадемуазель, — ответил Баррас, — я всегда буду к вашим услугам».

«Завтра, здесь, в девять часов вечера», — сказала Диана.

С этими словами мадемуазель де Фарга забрала из рук Барраса кинжал, взяла положенное ею на стол письмо брата, убрала их за корсаж, поклонилась Баррасу и удалилась.

На следующий день, в тот же час, члену Директории доложили о приходе мадемуазель де Фарга.

Он поспешил в розовый будуар.

«Итак, моя прекрасная Немесида?» — спросил он.

«Я решилась, сударь. Но, как вы понимаете, мне нужно охранное свидетельство для предъявления его республиканским властям. При той жизни, которую я буду вести, вполне возможно, что меня задержат с оружием в руках, воюющей против Республики. Вы расстреливаете женщин и детей, ведя истребительную войну, но это касается только Бога и вас. Меня могут схватить, но я не хочу, чтобы меня расстреляли прежде, чем я отомщу за себя».

«Я предвидел вашу просьбу и, чтобы не задерживать ваш отъезд, заранее позаботился обо всех бумагах, какие вам понадобятся; категоричные приказы генерала Эдувиля превратят тех, кого вы опасаетесь, в ваших защитников; располагая таким охранным свидетельством, вы сможете проехать из конца в конец всю Бретань и Вандею».

«Хорошо, сударь! — сказала Диана. — Благодарю вас».

«Можно поинтересоваться, когда вы намерены выехать?»

«Сегодня вечером; почтовые лошади и карета ждут меня у ворот Люксембургского дворца».

«Позвольте задать вам деликатный вопрос, ведь я обязан спросить вас об этом».

«Спрашивайте, сударь».

«У вас есть деньги?»

«В этой шкатулке шесть тысяч франков золотом, то есть больше, чем шестьдесят тысяч в ассигнатах. Как видите, я могу воевать за собственный счет».

Баррас протянул руку прекрасной путешественнице, но та словно не заметила этого учтивого жеста.

Она сделала безупречный реверанс и удалилась.

«Что за очаровательная змея, — сказал Баррас. — Не хотел бы я оказаться на месте того, кто ее пригреет!»

XVI МАДЕМУАЗЕЛЬ ДЕ ФАРГА

По воле случая мадемуазель де Фарга и Костер де Сен-Виктор встретились чуть не доезжая до деревни Ла-Герш, то есть в трех льё от того места, где стоял лагерем Кадудаль.

Стоило Костеру де Сен-Виктору, входившему в число самых элегантных кавалеров того времени и соперничавшему с первым консулом Бонапартом за благосклонность одной из самых красивых актрис той эпохи, увидеть очаровательную особу, мчавшуюся в открытой коляске, и он тотчас нагнал ее, воспользовавшись тем, что на подъеме коляска поехала шагом.

Сделать это ему было тем проще, что сам он ехал верхом.

Вначале Диана решила выказывать незнакомцу холодное равнодушие, однако он обратился к ней столь учтиво и в его поклоне и приветственных словах так чувствовалось дворянское благородство, что она держалась замкнуто не дольше, чем этого требовали дорожные приличия.

К тому же она находилась в совершенно новом для нее краю, где на каждом шагу могли неожиданно возникнуть опасности, а путешественник, пытавшийся завязать с ней знакомство, казалось, прекрасно знал эти места; он мог оказаться полезен ей, сообщив, например, где найти Кадудаля.

Оба они пошли на ложные признания.

Костер де Сен-Виктор сказал ей, что его зовут д’Аржантан и что он сборщик налогов в Динане.

Диана в ответ сказала ему, что ее зовут мадемуазель де Ротру и что она начальница почты в Витре.

Затем, обменявшись ложными признаниями, каждый из них решился на откровенность.

Дело в том, что оба они искали Кадудаля.

«Вы с ним знакомы?» — спросил д’Аржантан.

«Я никогда не видела его», — ответила Диана.

«Тогда, мадемуазель, я буду счастлив предложить вам свои услуги, — сказал лже-д’Аржантан. — Кадудаль — мой близкий друг, и сейчас мы уже настолько приблизились к тому месту, где нам предстоит встретиться с ним, что, мне думается, я могу без всяких нежелательных последствий признаться вам, что собираю деньги не для правительства, а для него. И если вы нуждаетесь в рекомендации, мадемуазель, то я вдвойне счастлив, что благодаря случаю — а лучше сказать, благодаря Провидению — вы оказались на моем пути».

«Откровенность за откровенность, — сказала Диана, — я такая же начальница почты в Витре, как вы сборщик налогов в Динане. Я последняя из знатной роялистской семьи, я должна осуществить возмездие и еду к Кадудалю, чтобы поступить к нему на службу».