Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

Полковник не блистал умом, но это был старый служака, храбрость которого была такой же закаленной, как его сабля.

Он вытащил саблю из ножен и двинулся вперед во главе своих солдат. Ролан шел по правую руку от него, Диана — по левую.

Они не сделали и десяти шагов, как послышались два ружейных выстрела: это один из грабителей дилижансов, посланный Монбаром в деревню Сезерья, наткнулся на драгун Ролана.

Одна пуля никого не задела, другая попала в руку солдату.

Затем раздался крик: «К оружию!»

И почти сразу же в свете факелов, пылавших в одной из двадцати или тридцати ниш, устроенных по обе стороны главной галереи пещеры, появился бегущий со всех ног человек, в руках которого еще дымилось ружье.

«К оружию! — кричал он. — К оружию! Драгуны!»

«Принимаю командование на себя! — воскликнул Монбар. — Погасите огни и отходите к церкви».

Приказ был выполнен с быстротой, свидетельствовавшей о том, что все понимали, какая опасность им угрожает.

Монбар, которому все изгибы подземного хода были известны, устремился в глубины пещеры, ведя за собой своих товарищей.

Внезапно ему показалось, что шагах в сорока впереди себя он услышал слова команды, произнесенные вполголоса, а затем щелканье взводимых курков нескольких ружей.

«Стой!» — произнес Монбар, предостерегающе подняв руку.

«Огонь!» — прозвучал чей-то голос.

«Ложись!» — крикнул Монбар.

Не успел он скомандовать, как подземелье озарила вспышка, сопровождавшаяся оглушительным грохотом.

Все, кто успел подчиниться приказу Монбара, услышали свист пуль у себя над головой. Двое-трое из тех, кто замешкался или не понял приказа, рухнули на землю.

Как ни коротка была эта вспышка, Монбар и его товарищи успели разглядеть на противниках жандармскую форму.

«Огонь!» — в свой черед скомандовал Монбар.

В ответ на эту команду грянуло двенадцать или пятнадцать выстрелов.

Темные своды подземелья озарились вновь.

Трое Соратников Иегу лежали распростертыми на земле.

«Отступление отрезано! — крикнул Монбар. — Поворот кругом, друзья! Наш единственный шанс, если только он есть, — прорваться к выходу в лес!»

И Монбар ускоренным шагом двинулся в обратную сторону, встав впереди своих товарищей.

Жандармы дали второй залп; два или три стона и шум падающего тела указывали на то, что этот ответный удар сработал.

«Вперед, друзья! — воскликнул Монбар. — Продадим нашу жизнь как можно дороже!»

«Вперед!» — откликнулись его товарищи.

Но чем дальше они продвигались вперед, тем явственнее Морган ощущал запах дыма, который тревожил его.

«Похоже, эти мерзавцы выкуривают нас», — произнес он.

«Боюсь, что так», — отозвался Адлер.

«Они воображают, что имеют дело с лисами».

«По нашим когтям они поймут, что мы не лисицы, а львы».

По мере того как они продвигались к выходу, дым становился все гуще, а свет — все ярче. Отряд подошел к последнему повороту.

Шагах в пятидесяти от выхода из пещеры был зажжен костер, но не для того, чтобы заполнить ее дымом, а чтобы осветить ее.

В свете пламени этого костра были видны сверкавшие у выхода из пещеры карабины и сабли драгунов.

«А теперь, — крикнул Монбар, — умрем, но умрем в бою!»

И он первым ринулся в круг света и выстрелил из обоих стволов своего охотничьего ружья в драгунов.

Затем, бросив ружье, ставшее бесполезным, он выхватил из-за пояса пистолеты и стремглав бросился на драгунов.

Я даже не буду пытаться рассказать вам о том, что происходило дальше: то была чудовищная рукопашная схватка, сопровождавшаяся ураганом проклятий, брани и воплей и то и дело озарявшаяся пистолетными выстрелами, которые молниями разрывали обволакивавший ее дым; затем, когда все пистолеты оказались разряжены, настала очередь кинжалов.

Вскоре подоспели жандармы и смешались со смутными тенями, которые сражались в этой багровой дымной мгле, валились с ног, поднимались и снова падали.

Слышался то яростный вопль, то предсмертный крик — последний вздох умирающего.

Бойня продолжалась минут пятнадцать, от силы двадцать; затем, по прошествии этих двадцати минут, в пещере Сезерьи можно было насчитать двадцать два распростертых там трупа.

Тринадцать убитых были драгунами и жандармами, девять — Соратниками Иегу.

Из Соратников Иегу лишь пятеро остались в живых: побежденные в неравном бою и покрытые ранами, они были взяты в плен. Мадемуазель де Фарга смотрела на них взглядом античной Немесиды.

Выжившие драгуны и жандармы окружили их, держа в руках сабли.

У старого капитана была сломана рука, у полковника насквозь прострелено бедро.

Ролан, залитый кровью противников, не получил ни единой царапины.

Двух пленных положили на носилки, поскольку у них не было сил идти.

Солдаты зажгли припасенные заранее факелы и двинулись в город.

В ту минуту, когда процессия вышла на главную дорогу, послышался конский топот.

Ролан остановился, перегородив дорогу.

«Ступайте вперед, — сказал он. — Я остаюсь, чтобы узнать, кто это».

«Стой! Кто такой?» — крикнул Ролан, когда всадник был уже в двадцати шагах от него.

«Еще один пленник, сударь, — ответил всадник. — Я не смог побывать в бою, но хочу побывать на эшафоте! Где мои друзья?»

«Вон они, сударь», — промолвил Ролан.