Эктор де Сент-Эрмин. Часть первая

«Кроме того, мне дадут возможность до конца исполнить поручение, возложенное на меня шуанами».

«Какое?»

«Я получу деньги, нужда в которых заставила Кадудаля открыть мне свои тайны».

«Вы просите права по собственной воле распоряжаться этими деньгами?»

«Ах, гражданин первый консул, — промолвила мадемуазель де Фарга, — такие слова навсегда испортят приятное воспоминание, которое, не будь они произнесены, осталось бы у меня о нашей встрече».

«Но тогда какого черта вы хотите сделать с этими деньгами?»

«Я хочу быть уверенной, чтобы они будут доставлены по назначению».

«Чтобы я позволил отправить их тем, кто воюет против меня? Никогда!»

«В таком случае, генерал, позвольте мне проститься с вами, нам больше не о чем разговаривать».

«О, какой упрямый рассудок!» — воскликнул Бонапарт.

«Вам следовало бы сказать, генерал, какое упрямое сердце».

«Что вы хотите этим сказать?»

«Что постыдные предложения отвергают не рассудком, а сердцем».

«И все же я не могу снабжать оружием своих врагов».

«Вы полностью доверяете господину Ролану де Монтревелю?»

«Да».

«Вы знаете, что он не сделает ничего противного вашей чести и интересам Франции?»

«Я в этом уверен».

«Что ж, поручите ему это операцию. Я договорюсь с ним, каким образом успешно провести ее и на каких условиях окажу ему свое содействие».

«Хорошо», — согласился Бонапарт.

Затем с той скоростью принятия решений, какую он привносил во все дела, первый консул позвал Ролана, остававшегося за дверью:

«Иди сюда, Ролан», — сказал он.

Ролан вошел.

«Ты получаешь от меня все полномочия; действуй заодно с мадемуазель и, чего бы то ни стоило, избавь меня от этих джентльменов с большой дороги, которые останавливают и грабят дилижансы и при этом корчат из себя знатных сеньоров».

Затем, слегка поклонившись Диане де Фарга, он сказал ей:

«Помните: если вы добьетесь успеха, я с большим удовольствием увижусь с вами снова».

«А если я потерплю неудачу?»

«Я знаюсь лишь с теми, кто побеждает».

И он удалился, оставив девушку наедине с Роланом.

Диана де Фарта настолько не походила на других представительниц ее пола, что, несмотря на свою неприязнь ко всем операциям, в которые вмешивались женщины, Ролан сразу же отнесся к ней как к хорошему и отважному товарищу, и эта его непринужденность понравилась ей тем более, что ее разозлила бесцеремонность Фуше. Всего за час они обо всем договорились и условились, что тем же вечером оба по разным дорогам отправятся в Бурк-ан-Бресс, выбранный ими в качестве ставки.

Вполне понятно, что, располагая всеми необходимыми сведениями и паролями и имея при себе письма Кадудаля и Костера де Сен-Виктора, Диана де Фарга, которая снова надела свой наряд шуана и стала Порцией, беспрепятственно проникла в Сейонскую обитель, где находилась четверка главарей.

Ни у кого из них не возникло ни малейшего подозрения — но не по поводу того, что этот посланец был женщиной, ибо пол Дианы легко распознавался при всей ее мужской одежде, — а в отношении того, что эта женщина была мадемуазель де Фарга, то есть сестра человека, которого они убили в наказание за его предательство.

Поскольку всей суммы, которую просил Кадудаль, то есть ста тысяч франков, в Сейонском аббатстве не оказалось, они назначили Диане встречу на следующий день, в полночь, в пещере Сезерьи, чтобы передать ей недостающие сорок тысяч франков.

Как только Диана сообщила эти сведения Ролану, он тотчас вызвал к себе капитана жандармерии и полковника драгун, стоявших в городе гарнизоном.

Когда они собрались, он предъявил им свои полномочия.

В драгунском полковнике он увидел послушного исполнителя, готового предоставить себя в его распоряжение вместе с требуемым количеством солдат, но вот капитан жандармерии, напротив, оказался старым рубакой, исполненным злобы против Соратников Иегу, которые, по его словам, вот уже три года не давали ему передохнуть.

Раз десять он видел их, сталкивался с ними и пускался за ними в погоню, но всякий раз, по собственному признанию старого солдата, они благодаря то ли своей хитрости, то ли своей ловкости, то ли большей резвости своих лошадей, то ли вследствие превосходства своей тактики ускользали от него.

Однажды, в тот момент, когда они менее всего этого ожидали, он напал на них в Сейонском лесу; они отважно приняли бой, убили трех его солдат и отступили, унеся с собой двух своих раненых.

В итоге он отчаялся взять над ними верх и молил лишь о том, чтобы правительство не заставляло его более иметь с ними дело, как вдруг явился Ролан, намереваясь вырвать его из покоя, с которым он уже свыкся, и потревожить его в том состоянии безмятежности, а точнее, безнадежной вялости, в которую он впал.

Но едва только Ролан сообщил, что встречу его подруге назначили в пещере Сезерьи, старый офицер на мгновение задумался, затем снял с головы треуголку, как если бы та мешала полету его мысли, положил ее на стол и, подмигнув, произнес:

«Погодите-ка, погодите! Пещера Сезерьи, пещера Сезерьи… Ну, теперь разбойники у нас в руках!»

И он водрузил треуголку на голову.

На лице драгунского полковника засияла радостная улыбка.

«Они у него в руках!» — воскликнул он.