Читаем Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья полностью

… храм Сераписа, остатки моста Калигулы… — Серапис — египетское божество душ усопших; его культ появился в эллинистическом Египте во времена Птолемеев, а оттуда перешел в Грецию и Рим. В наши дни считается, что т. н. храм Сераписа в Поццуоли — это на самом деле античный городской рынок (храмом Сераписа он считался потому, что в 1750 г. там при раскопках было найдено изваяние Сераписа).

Калигула, страдавший манией величия, приказал перекрыть залив между приморскими городами Байи и Путеолы плотным рядом судов, положить на них мостки и все это засыпать землей. Современники объясняли такой экстравагантный поступок по-разному. По одной версии, Калигула хотел превзойти персидского царя Ксеркса, который во время похода в Грецию построил через Геллеспонт понтонный мост длиной в 2 км, залив же между Байями и Путеолами имеет ширину 3,6 км. По другой версии, Калигула хотел опровергнуть астролога Фрасилла, заявившего, что Калигула скорее проскачет на коне Байский залив, чем станет императором.

… озеро Лукрино, наполовину засыпанное во время землетрясения 1538 года… — Озеро Лукрино — мелководный залив близ Байев, отделенный от залива Поццуоли насыпью и в наше время имеющий площадь 0,09 км2; с античных времен славилось своими устричными отмелями.

29 — 30 сентября 1538 г., вследствие вулканического извержения, на т. н. Флегрейских полях вблизи Лукринского озера поднялся холм (шлаковый конус) высотой 132 м и диаметром в 1 км, в несколько раз уменьшивший акваторию озера и получивший название Монте Нуово.

… озеро Аверно, на берегу которого Эней сорвал золотую ветвь, ту, что должна была открыть ему врата ада… — Озеро Аверно, площадью 0,55 км2, расположенное примерно в 700 м к северу от Лукринского озера, представляет собой заполненный водой вулканический кратер глубиной около 60 м; играет значительную роль в античной мифологии (по преданию, именно там находился вход в подземное царство).

Следуя совету Кумской сивиллы, Эней сорвал с дерева золотую ветвь, послужившую ему пропуском в загробный мир («Энеида», VI, 136–211).

… Ахеронт, который вместо пламени катит сегодня тинистые воды, чьи особые свойства позволяют откармливать устриц и мидий, привозимых сюда из Таранто… — Ахеронт (Ахерон) — в греческой мифологии болотистая, медленно текущая река в подземном царстве, через которую души умерших, чтобы достичь потустороннего мира, переправляются в челне грязного и угрюмого старика Харона, получающего за это медную монету (обол).

Таранто — см. примеч. к с. 261.

… они добрались до Мизенской гавани, где римляне держали свой флот в те времена, когда Плиний Старший, который был его командующим, вышел на лодке в море, чтобы посмотреть поближе извержение Везувия, и где-то между Стадиями и Помпеями задохнулся от вулканического пепла… — Мизены — античный портовый город на одноименном мысе, ограничивающем Неполитанский залив с запада; в императорскую эпоху стоянка Мизенского флота.

Стабии — древнеиталийский город на берегу Неаполитанского залива, в 15 км к югу от Везувия; в 79 г. н. э. погиб при извержении этого вулкана.

449… затем они посетили Байи, где Цицерон располагал виллой, в чем он неохотно признавался из-за дурной славы здешних купален и которую называл своей Кумской усадьбой… — Считается, что эта усадьба Цицерона (Villa Cumanum) — а всего у прославленного оратора было более десяти поместий в разных областях Италии — находилась на восточном берегу Лукринского озера.

… Бавлы, с их сверкающей на солнце фаянсовой колокольней, то самое место, где Нерон притворялся, будто помирился с матерью, и, расставаясь с ней, осыпал поцелуями ее грудь, что было, по словам Тацита, самым высоким знаком внимания и уважения, который сын мог оказать матери. — Бавлы (соврем. Баколи) — селение на берегу Путеоланского залива, между Байями и Мизенами.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дюма, Александр. Собрание сочинений в 87 томах

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза