Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья

Так что все на острове Иль-де-Франс ведет отсчет с губернаторства г-на де Ла Бурдонне. Это он проложил дороги; это он, используя запряженных в ярмо быков, волоком доставлял лесоматериалы и камень в порт, где строились дома; это он соорудил оружейные склады, береговые батареи, укрепления, казармы, мельницы, пристани, присутственные места, лавки и акведук длиной в три сотни туазов, который подводит пресную воду в порт, больницы и на берег моря. До него жители Иль-де-Франса были совершенно несведущи в строительстве судов, причем до такой степени, что, когда случались какие-нибудь поломки на их рыбацких судах, приходилось прибегать к помощи плотников с тех кораблей, которые останавливались в местном порту; он побудил островитян помочь ему создать собственный флот, для чего на острове имелось сколько угодно строевого леса; в соседних лесах стали рубить огромное количество деревьев, обтесывая их прямо на месте и придавая им надлежащую для построек форму, и за два года накопилось достаточно лесоматериалов, чтобы начать работы.

В 1737 году г-н де Ла Бурдонне соорудил плавучие доки, чтобы ремонтировать и чистить подводную часть кораблей; он построил лодки и большие шлюпы, чтобы перевозить материалы; он придумал новые ластовые суда, чтобы доставлять воду; он изобрел механизм, посредством которого шлюпы и лодки поднимают из воды, что облегчает и удешевляет их ремонт. Благодаря этому механизму можно было устранить течи на корабле, отремонтировать, очистить и спустить его обратно на воду всего за час. Он построил бриг, проявивший себя превосходным судном, а годом позже спустил на воду два других и заложил на верфи корабль водоизмещением в пятьсот тонн.

Господин де Ла Бурдонне сделал чересчур много хорошего, чтобы клевета обошла его стороной. Он отправился в Париж, намереваясь защитить себя в суде. Это оказалось несложно: одним махом он развеял все тучи, собравшиеся над его честным именем и, поскольку на повестке дня стоял вопрос о скором разрыве отношений с Англией и Голландией, разработал план, состоявший в том, чтобы вооружить определенное число кораблей и с их помощью подрывать торговлю двух могущественных врагов; план этот, хотя и одобренный, осуществлен не был, и г-н де Ла Бурдонне покинул Парижа в 1741 году, имея патент капитана второго ранга и поручение командовать «Марсом», одним из кораблей королевского военно-морского флота.

Однако в 1742 году был заключен мир, и г-н де Ла Бурдонне вернулся на Иль-де-Франс. Поскольку против него были выдвинуты новые обвинения, он снова отправился во Францию. В Пондишери он встретил г-на Пуавра, который вез во Францию перечный куст, коричное дерево и несколько саженцев красильного дерева.

Это был тот самый г-н Пуавр, которого в 1766 году герцог де Шуазёль назначил интендантом островов Иль-де-Франс и Бурбон; он начал культивировать там риму, или хлебное дерево, привезенное с островов Общества, и стал производить в обеих колониях, доверенных его попечению, мускатный орех и корицу, перец и гвоздику. Один только остров Бурбон собирает сегодня четыреста тысяч фунтов гвоздики, которая своим качеством, как считается в Азии, превосходит гвоздику с Молуккских островов. Ампалис, или тутовое дерево с крупными зелеными плодами, с Мадагаскара; розовое дерево, дающее эфирное масло, сальное дерево и чай из Китая; кампешевое дерево, бессмертное дерево и коричное дерево с Цейлона и Кохинхины; кокосовые пальмы всех видов, финиковые пальмы, манговое дерево, дерево четырех пряностей; дубы, сосны, виноград, яблоки и персики из Европы; авокадо с Антильских островов, маболо с Филиппин, саговая пальма с Молуккских островов, мыльное дерево из Китая, маранг с Холо, мангустан, слывущий лучшим фруктом на свете, — все это дары острову Иль-де Франс от его губернатора, а точнее, его интенданта г-на Пуавра.

После такой блистательной череды губернаторов, каждый из которых положил свой камень в основание этой великолепной колонии, генерал Декан принял ее в самом цветущем состоянии из рук г-на Магаллона-Ламорльера.

Однако в придачу он получил войну с Англией. После того как эта война была объявлена, остров Реюньон и Иль-де-Франс, как мы уже говорили, стали единственным местом в Индийском океане, где могли найти убежище французские корабли; именно туда такие люди, как Сюркуф, Л’Эрмит и Дютертр, отправляли на продажу захваченные ими суда и возвращались сами, чтобы починить собственные корабли; и потому редко когда в виду острова не крейсировало пары английских судов, которые поджидали корсаров, чтобы отнять у них добычу.

Так что Сюркуф сильно удивился, когда, выскочив при крике «Земля!» на палубу и взлетев на брам-салинг «Призрака», он увидел совершенно пустое море от гавани Саванны до мыса Четырех Кокосов; однако было непонятно, не лавируют ли какие-нибудь английские суда, скрытые за горами, в стороне Черепашьей или Тамариндовой бухт.